— А, — Марат махнул рукой, — не хочется окунаться в суету. Я ведь писатель. А писателю суета противопоказана.
— Правда? А я так думаю, что ты просто боишься.
— Я? — Марат выкатил на Кремнева булькатые глаза. — И чего же я, по-твоему, боюсь?
— Много чего. К примеру, тех самых кредиторов, с которыми ты «расплатился». Я так думаю, что, ты просто кинул больших ребят на большие бабки. Поэтому и сидишь в этой норе.
Взгляд Марата стал холодным и подозрительным.
— Богатая у тебя фантазия, командир.
— Уж какая есть.
Марат взял бутылку и наполнил свой стакан. Егору он не предложил.
— Слушай, командир, — небрежно проговорил он, — а почему бы тебе не убраться отсюда вон? Тихо и по-спокойному, а? Я был с тобой вежлив и открыт. А ты глядишь на меня волком и все время стараешься меня поддеть своими паскудными намеками.
Из прихожей донеслась трель электрического звонка. Кремнев повернул голову в сторону двери и на мгновение потерял писателя из вида. В ту же секунду Марат резко взмахнул рукой, и бутылка со свистом врезалась в затылок Егора.
Голоса говоривших он слышал как бы сквозь толстый слой ваты. Невозможно даже было определить, мужские это были голоса или женские.
— Ну, и что теперь прикажешь с ним делать? — спросил один сердито.
— Не знаю… — ответил второй растерянно. — Может, мне его добить? А труп спрятать в лесу.
— Ты настоящий кретин. Его здесь видели. А в городе наверняка кто-нибудь знал, что он направляется сюда.
— А ты не преувеличиваешь? Подумаешь, какой-то интерполовец…
— Нет, ты точно кретин! Это таких бродяг, как ты, никто никогда не ищет. А ради него они поднимут на ноги всех своих людей.
— Да? И что теперь делать? Не в тюрьму же мне садиться.
— В тюрьму? О, нет. В тюрьму тебе садиться незачем. У меня есть идея получше… Подожди, он, кажется, очнулся.
Егор шевельнул рукой и попытался приподняться.
— Выруби его! Быстро! Только смотри, не переборщи.
Марат поднял с пола бутылку и вторично ударил Егора по голове.
Когда Егор снова открыл глаза, вокруг было темно. Он сидел у себя в машине, на обочине дороги. Стекло было опущено.
Кремнев вдохнул полной грудью свежий холодный воздух — так глубоко, что кольнуло между ребер, и поежился. Затем поднял руку и осторожно потрогал разбитый затылок. Застонал. Морщась от боли, посмотрел на ладонь — она была в крови.
Он повернул ключ зажигания, но машина не завелась. Попробовал еще раз. Тот же результат.
Егор разлепил пересохшие губы и коротко выругался.
