Войдя в подъезд, Кирилл Кириллович услышал рядом какой-то шорох. Резко обернулся. Возле почтовых ящиков стоял человек. Кротов близоруко сощурился и, вскинув брови, удивленно воскликнул:
— Ты? Что ты тут делаешь?!
— Жду тебя, — последовал ответ. — Ты не рад?
— М-м… — В душе у Кротова шевельнулось неприятное предчувствие. — Рад, конечно… Но… Мы ведь должны были встретиться завтра?
Ответом Кротову была белоснежная улыбка.
— А зачем откладывать? Мы можем все решить прямо сейчас.
— Сейчас? — У Кротова отвисла челюсть. — Но уже поздно… У меня…
— Если ты думаешь, что я набиваюсь к тебе в гости, ты глубоко ошибаешься. Столик в «Изумрудном Будде» уже заказан. Машина у подъезда.
— Но… — Кротов растерянно посмотрел на плюшевого льва и букет цветов, который уже успел немного поникнуть. — Но я должен занести это домой.
На плечо Кирилл Кириллычу легла рука в замшевой перчатке.
— Не обязательно. Цветы уже увяли, придется покупать новые. А за льва можешь быть спокоен. Никто его и пальцем не тронет. Ну, пошли!
Рука в перчатке обхватила Кротова за пухлую талию и повлекла к выходу.
— Мне нужно позвонить, — запротестовал было Кирилл Кириллович.
— Из машины позвонишь. Идем!
Кротов перестал упираться, отшвырнул букет в сторону, вздохнул и направился к выходу.
Следователь прокуратуры Шатров оказался невысоким крепким мужчиной с усталым желтоватым лицо.
— Я вас слушаю, — сказал он Кремневу хриплым прокуренным голосом.
— Я бы хотел поговорить с вами об одном деле, которое вы вели.
Шатров достал сигарету и закурил.
— Что за дело?
— Дело Ольги Вершининой. Помните? Ее обвиняли в убийстве мужа — главы медиа-холдинга «Мост-плюс».
Шатров кивнул:
— Да, помню. А что именно вас интересует?
— Я изучил материалы дела. Один из свидетелей отказался от своих показаний. Вам это не кажется странным?
— Странным? — Шатров усмехнулся. — Я припер Вершинину к стене. Я подготовил доказательную базу и передал дело в суд. Я спал по четыре часа в сутки и носился по городу, как голодный пес. И вы меня спрашиваете — не считаю ли я странным, что, несмотря на все мои усилия, этой суке удалось отвертеться?
Зрачки Егора сузились.
— Я понимаю ваши чувства, майор, — сказал он. — Но давайте без эмоций. В конце концов, вы просто делали свою работу. А я делаю свою.
Шатров почесал рукой небритый подбородок.
— Что ж, давайте поговорим. Насколько я помню, сразу после суда Вершинина улетела в Лондон. Что она натворила на этот раз? Ограбила английскую королеву?
