— Слушаюсь.
Сегодня утром Дашкевич радирует о своем прибытии в Хабаровск. На месте явки ему следует быть через десять дней. Так что времени на подготовку ее у вас хватит.
Яковлев вышел, а Лазарев вызвал машину из гаража, приказал снова привести Дашкевича. В ожидании машины Иван Никитович погасил свет в кабинете, отдернул тяжелую штору и распахнул створки окна. Холодный предутренний воздух приятно освежил лицо.
Почти физически Лазарев ощущал, какое бремя ответственности навалилось на его плечи. Это чувство не было непривычным, но всегда оставалось острым и тревожным. Каждый час свободы вражеских лазутчиков мог обернуться неожиданной железнодорожной катастрофой, гибелью сотен ничего не подозревающих людей, грохочущим взрывом завода, моста, порта. А могло произойти и другое, не менее страшное несчастье. В каком-нибудь конструкторском бюро страны выпуклый стеклянный глаз вражеского фотоаппарата на мгновение уставится на чертежи нового танка, самолета, орудия.
В годы Великой Отечественной войны Лазарев боролся с врагом в подполье Донбасса, оккупированного фашистами. Тотчас после освобождения Украины Иван Никитович возвратился в органы государственной безопасности. Полковник был опытным чекистом, отлично представлял значение своей работы для государства и в душе гордился, что стоит на таком важном участке фронта борьбы с врагами Родины.
Многолетнее общение с темными сторонами жизни не сделало бывшего пароходного машиниста, старого члена партии пессимистом. И сейчас Иван Никитович с радостью отметил про себя, что сдача американского агента — факт, ранее исключительный, почти невозможный, уже второй с начала года. Как видно, все меньше становилось людей, готовых таскать из огня жареные каштаны для Си-Ай-Си. Добрый признак!
Но два других врага еще на свободе. Как их обезвредить? Плохо, что они успели проникнуть в глубь страны. Еще хуже, что Дашкевич, по-видимому, действительно не осведомлен о задании группы, географическом пункте, где она должна действовать. Решающей будет явка, на которую придет Аро. Он связан с вожаком группы. Через Аро можно будет дотянуться и до Николая Ивановича, последнего члена вражеской группы. Только бы не оборвать эту ниточку!
Внизу послышалось ворчанье автомобильного мотора. Лазарев захлопнул окно, застегнул воротник. За работу!
В камере Адам Дашкевич лег на жесткий матрац, но сон не приходил. Уставившись в темноту широко раскрытыми глазами, перебирал в памяти подробности допроса, выражение лиц чекистов. Что предстоит ему? Неизвестно. И все же раскаяния в решительном шаге не было. Будь что будет. Любое лучше, чем лапы американской разведки.
