Стейси потратила целый год на всевозможные операции, облучения и химиотерапию. Я заботился о сестре после первой операции, когда ей удалили часть языка и лимфоузлы на левой стороне. Она любила вкусно поесть, всего лишь за несколько дней до того страшного похода к стоматологу она закончила отделку в кухне. Судьба сыграла с ней злую шутку, лишив ее возможности есть и чувствовать вкус пищи. Я видел, как самый сильный человек, которого я когда-либо знал, увядает, превращаясь в беспомощное растение: последнюю неделю своей жизни Стейси провела на больничной койке, подключенная к мониторам, утыканная трубками искусственного кормления и катетерами. Она была не в состоянии говорить, и я ничем не мог ей помочь.
«Мне очень жаль, пап, – сказал я, – но это правда». Я обнял его за плечи, но он рухнул на кресло, оттолкнув меня раньше, чем я смог утешить его.
Несколькими днями ранее из разных уголков страны прибыли все члены нашей семьи – ради моей сестры. Должно быть, она уже тогда чувствовала, что ее конец близок. Она знала это еще до того, как врачи сообщили ей об этом. Часом ранее я сидел в больнице, в переполненном зале ожидания, читая журнал. Подняв глаза, я увидел перед собой хирурга Стейси. Ее форма была грязной, а маска висела на шее, и я почувствовал себя героем телесериала «Скорая помощь».
«Раковая опухоль растет слишком быстро, – прямо сказала она, – боюсь, мы ничего больше не можем сделать».
Ее слова повергли меня в шок. Всего лишь несколько часов назад я держал Стейси за руку, когда ее готовили к операции. Для доктора Ли эта операция была первой из девяти, назначенных на этот день, и я с надеждой наблюдал за тем, как медицинская сестра катит носилки Стейси через двойные двери в операционную. «Все будет хорошо, Стейси», – сказал я ей, и двери бесшумно захлопнулись за ее спиной.
«Вы точно уверены, доктор Ли?» – с трудом выдавил я.
«Да. Ей осталось жить всего несколько дней», – ответила она, и ее голос надломился: она не могла скрыть эмоций за своей привычной профессиональной выдержкой. Мне показалось, что ей тоже было жаль проигрывать этот бой, ведь она лечила Стейси в течение всего прошлого года.
Я тихонько всхлипнул и почувствовал спазм в груди, пытаясь сдержать слезы, которые все равно текли по щекам. Я не выдержал и зарыдал, меня накрыли невероятная тоска и боль. Все, кто сидел в зале ожидания, с тревогой посмотрели на меня. В их глазах читалось беспокойство – каждый мой отрывистый всхлип подтверждал их худшие опасения. И мои худшие опасения.
