Услышав это, младший ефрейтор гепард Геза от восхищения едва не лишился чувств. О, неужели и он когда-нибудь научится говорить так же красиво!
— Выезжаем им наперерез! Вызвать патрульную машину! — гаркнул младший ефрейтор.
Медведь Медард кивнул.
Патрульная машина дремала под дубом. Это был кабан Вольдемар. Его специально покрасили в голубой цвет, а на боках прочертили белые полосы. Как и полагается патрульной машине, то есть патрульному кабану.
— Просыпайся! — толкнул его в бок младший ефрейтор гепард Геза. — В Лесу объявились подозрительные типы. Здорово смахивают на бродяг!
Кабан Вольдемар преспокойно повернулся на другой бок. Дело это, как он понимал, не могло быть сколько-нибудь срочным. В противном случае гепард Геза воспользовался бы своими собственными ногами, а не кабаном Вольдемаром, заменяющим патрульную машину, то есть не им. Хотя бы потому, что гепард Геза бегает по крайней мере в пять раз быстрее, чем он. Чем кабан Вольдемар то есть.
— Ладно, ладно, — пробормотал кабан. — Только вот аккумулятор заряжу.
Сказав это, он съел четыре желудя, два барбарисовых корня, три побега вяза и, по ошибке, речной камешек.
— Что-то улитки в последнее время твердоваты стали, — заметил кабан уныло.
Тут к патрулю подошли Микка-Мяу и Ватикоти.
— Добрый день, добрый день! — поздоровались они. — Здесь начинается Квадратно-Круглый Лес?
— Здесь! — ответил старший ефрейтор медведь Медард. — Добро пожаловать! Идите-идите, не беспокойтесь, мы вас скоро арестуем. Только вот патрульную машину починим.
— И не пугайтесь! У нас еще, возможно, будет сирена, — добавил гепард Геза.
— Желаю успеха, — сказал кот Микка-Мяу.
— И шурр-мурр, — прибавила кошка Ватикоти, просто чтобы что-нибудь сказать. Она всегда должна что-нибудь сказать. Непременно.
И коты пошли дальше.
Кабан Вольдемар зарядил наконец свой аккумулятор. Правда, пока они разговаривали, он успел съесть фуражку гепарда Гезы. Младший ефрейтор завизжал было от возмущения, но медведь Медард успокоил его:
— Ты и без фуражки прекрасно выглядишь. Пойди сходи за сиреной.
С сиреной тоже возникли сложности, поскольку она в это время как раз загорала, сидя на кончике ветки. Сирену звали Сиреносельско-Сероворонной.
— Сами себе повоете, — сказала ворона раздраженно. — Ишь приспичило! Только солнце выглянуло…
— Отставить пререкания! — отрезал гепард Геза.
Но сирена Сиреносельско-Сероворонна все пререкалась:
— Попросите дрозда Реже, он вам повоет…
— У него грозности в голосе не хватает, — оборвал ворону младший ефрейтор.
