Но, на ее удивление, Ионел и не думал пойти с ней. Он развернул книжку и начал рассматривать какие-то рисунки. Мария в сердцах стукнула каблуком об пол:
— Трус!
— Прочь отсюда, страшила! Не видишь, у меня дела… И, правду говоря, нет у меня ни капли сочувствия к твоим косам. Ну, прочь отсюда!
— Я не пойду!
— Делай, как знаешь… Итак, различие между архаикой и палеозоем…
— Состоит в том, что архаик был населен простейшими организмами, без единых свойств, их точнее нужно было бы назвать Ионелами, а палеозой…
— Имел единое деформированное, лживое и невыносимое естество… — поторопился парень.
— Которое называлось развитый Ионел! — поставила точку в разговоре Мария и, стремглав, выскочила за дверь, а Ионел только рот разинул.
6
Хотя минуты, отведенные на раздумья, минули, подростки под каштаном не спешили озвучивать свои решения. Несколько дней, с тех пор как Виктор наткнулся на карту в старом архиве, он день и ночь думал про нужный им объект, но тот казался таким далеким, что он даже не осмеливался назвать его. Дан, в конце концов, затаив дыхание, заговорил, но таким жалобным голосом, словно преодолевал непреодолимое препятствие:
— Лодка, вот что нам надо, мама дорогая…
Все согласились с Даном, кивнув головами, пряча вместе с тем печальные и растерянные взгляды. Только Урсу попробовал сгладить такую жалобную увертюру:
— Ну и что? Большое дело — лодка… Если…
Но под удивленным взглядом Лучии слова замерли у него на губах. И именно здесь появилась нахмуренная Мария.
— Он наотрез отказался идти, — сообщила она. — Шут! И я уверенна — это все от гордыни!
Но про Ионела ли им сейчас думать? Все забыли о нем, их угнетал другой вопрос.
Удивленная, что ей никто ничего не ответил, Мария обратилась негодующе ко всем:
— Вы смеетесь надо мной? Что здесь произошло? Говорите же! Словно у вас корабли потонули…
На какой-то миг зависло молчание, потом громкий хохот был ответом на ее слова, а это еще сильнее сбило с толку девушку. Она ничего не могла понять, но Дан, понимая ее состояние, начал успокаивать на свой манер:
— Эге-ге!.. Как бы хорошо было, Мария, как это хорошо было бы, если бы у нас потонуло несколько кораблей… Мама родная, тогда у нас остался хотя бы один… Что? Ты до сих пор считаешь, что мы шутим? А мы же только о кораблях и лодках думаем… Вот глянь на карту, глянь: речки, озера… Как нам их перейти?
В это мгновение острая головка Трясогузки выдвинулась из листвы и тихонько, насколько разрешала шея, поползла вниз, а большие, словно луковицы, глаза шпиона впились в карту.
