На обветренных лицах капитана, старшего помощника и членов старой команды шхуны читалось нескрываемое удовлетворение от мысли, что шхуна пересекла шестьдесят шестую параллель. На следующий день после этого знаменательного события цветущий Харлигерли весело окликнул меня на палубе:
– Эй, мистер Джорлинг! Вот мы и пересекли этот знаменитый круг!
– Все еще впереди, боцман. Все впереди…
– Всему свое время. Но я разочарован…
– Чем же?
– А тем, что мы не делаем того, что делают на борту всех остальных кораблей, пересекающих полярный круг…
– Вы сожалеете об этом? – спросил я.
– А как же! «Халбрейн» могла бы позволить себе церемонию южного крещения!
– Крещения?.. Кого бы мы стали крестить, если все наши люди, подобно вам, уже поднимались выше этой параллели?
– Мы-то да, а вот вы, мистер Джорлинг?
– Верно, боцман, странствия впервые привели меня в столь высокие широты…
– И вы вполне заслуживаете крещения, мистер Джорлинг! Разумеется, без оглушительного шума, без барабанов и труб, даже без антарктического Деда Мороза… Позвольте мне благословить вас…
– Что ж, Харлигерли, – отвечал я, запуская руку в карман, – благословляйте и крестите! Держите пиастр – выпейте на него за мое здоровье в ближайшем кабачке за углом.
– Придется дожидаться острова Беннета или острова Тсалал, если только на этих диких клочках суши отыщутся кабачки… Ведь для того, чтобы открыть таверну, требуется такой человек, как Аткинс…
– Скажите-ка мне, боцман… У меня не выходит из головы этот Хант… Радуется ли он тому, что «Халбрейн» пересекла полярный круг?
– Кто же его знает?.. – отвечал Харлигерли. – Он предпочитает держать паруса сухими, и к нему не подберешься ни с правого, ни с левого борта. Но я уже говорил вам: я не я, если он не хлебнул уже и ледяной водички, и ледяных полей…
– Что внушает вам такую уверенность?
– Все и ничего, мистер Джорлинг! Я нюхом чувствую. Хант – старый морской волчище, протащивший свой заплечный мешок через самые дальние закоулки земного шарика.
Я был целиком согласен с мнением боцмана и, повинуясь неосознанному предчувствию, без устали наблюдал за Хантом.
С 1 по 4 декабря штиль постепенно сменился на северо-западный ветер. В этих местах от северного ветра не приходится ожидать ничего хорошего – совсем как от южного в Северном полушарии. Все, что он может принести, – это плохая погода, с ураганом и шквалами в придачу. Но хуже для нас был бы юго-западный ветер, который заставил бы шхуну свернуть с пути или в лучшем случае сражаться за то, чтобы не сбиться с курса, ибо нам не следовало отклоняться от меридиана, вдоль которого мы плыли на юг от Южных Оркнейских островов.
