– И я того же мнения, капитан. О нет. Его присутствия никто не оспаривает! Ошибается тот, кто суеверно приписывает слепому случаю решающую роль. Все события скреплены сверхъестественной связью, напоминающей цепочку…
– О да, цепочку, мистер Джорлинг, и первым звеном в нашей цепочке была льдина с останками Паттерсона, а последним должен стать остров Тсалал! О мой брат, мой бедный брат! Заброшенный в такую даль одиннадцать лет назад… вместе с товарищами по несчастью… не имея ни малейшей надежды на спасение!.. Паттерсона отнесло на невообразимое расстояние от них, а мы даже не знаем, как это случилось и что с ним произошло!.. У меня сжимается сердце, когда я думаю обо всех этих ужасах, но оно не дрогнет до той минуты, когда я смогу раскрыть объятия своему брату.
Лен Гай так расчувствовался, что у меня увлажнились глаза. Нет, я не осмелился сказать ему, что прийти несчастным на помощь будет нелегко. Конечно, шесть месяцев назад Уильям Гай и пятеро матросов с «Джейн» еще оставались на острове Тсалал – так сказано в дневнике Паттерсона… Но в каком положении? Не находятся ли они во власти островитян, численность которых Артур Пим оценивал в несколько тысяч, не говоря о жителях островов, лежащих к западу? Если это так, то нам нужно опасаться нападения дикарей под предводительством вождя Ту-Уита, перед которым мы можем оказаться столь же беззащитными, как «Джейн»?
Да, лучше положиться на Провидение!.. Его присутствие уже давало о себе знать самым чудесным образом.
Должен сказать, что экипаж шхуны вдохновляли те же чувства, те же надежды – во всяком случае, тех, кто находился на корабле с самого начала и был предан своему капитану душой и телом. Пополнение относилось к цели экспедиции более равнодушно и помышляло только о барыше, который ожидал каждого по завершении плавания.
Так по крайней мере считал боцман, исключая, однако, из общего числа Ханта. Этот человек вряд ли поступил на корабль, клюнув на денежную приманку. Во всяком случае, он ни разу не заговаривал об этом, как, впрочем, и ни о чем другом – и ни с кем.
– Он и не помышляет о деньгах, – сказал Харлигерли. – Вот бы услышать звук его голоса! По части разговора мы с ним продвинулись не дальше судна, прочно вставшего на якорь.
– Не сочтите, что он говорит со мною больше, чем с вами, боцман.
– Хотите знать, мистер Джорлинг, что я о нем думаю?
– Выкладывайте!
– Я думаю, что он уже заходил далеко на юг, хотя и молчит об этом, как запеченный карп с укропом во рту. Но пусть меня смоет с палубы первой же волной, если этот морской волк не бывал уже за полярным кругом и ледяными полями и не поднимался еще на десяток градусов!..
