— А в тысяча девятьсот шестнадцатом году Гребешок на выступлении в Вене оставил позади Лиру, Чародея и пришел ноздря в ноздрю с Краковяком. А Медея — внучка Гребешка. Она от Медузы Горгоны и Гелиотропа. И едет на ней сам Горбуша…
Мы сели у самого барьера, и Леня сказал:
— Для начала поставим полтинник. Надо только решить, на кого.
Яша достал программочку, и мы прочли, что в первом заезде идут Му-му, Георгин, Игривый дядя и Плебесцит.
— Я бы поставил на Игривого, — сказал я.
— А я бы пропустил первый заезд и посмотрел, как это все происходит, — сказал Леня. — А может быть, вообще поставим на дубль. Поясню: это на двух сразу — какая придет первой и какая второй. Подумаем.
Мы согласились.
На поле выехали участники заезда номер один.
Впереди шла гнедая лошадка со щитками у глаз, чтобы не испугалась движения на трибунах. Она бежала ровным, спокойным шагом, не отличаясь особой красотой, и наездник в коляске был хилый старичок с бородкой. Компания не внушала доверия.
За ним шел вороной, высокий красавец, который рвался вперед. У него вздрагивали ноздри, он шел, как балерина, вытягивая шею и весь вытягиваясь, как бы раздвигаясь на ходу, и молодой наездник все время сдерживал его, натягивая вожжи.
Нам понравилась лошадь, на которой висел, подпрыгивая на спине, номер 3. Лошадь именовалась «Игривый дядя», а наездник Матвеевым. На нем отлично сидела его белая с розовым куртка и лихо была надвинута на лоб кепка.
— Зверь, а не лошадь! — восторженно воскликнул Яша Березин. — Все тащатся кое-как, а наш Дядя — поздравьте вашу тетю!
Мы очень развеселились и уже предвкушали свой выигрыш.
Опять прозвенел колокол, и лошади опять развернулись и пошли на старт. И опять наш Дядя вырвался вперед и оставил всех позади, не сумев выровнять строй на старте. И опять всех лошадей вернули.
— Наш Дядя не дремлет, — заявил я.
Еще два раза лошадей возвращали и наконец на пятый раз их пустили. Начались гонки.
Первым мчался Дядя. Он вытянул корпус и летел стрелой.
— Браво, Матвеев! — закричали трибуны. И тогда Игривый дядя взыграл и начал скакать.
— Засбоил, черт! — крикнул сидящий рядом с нами пожилой мужчина в пенсне.
Матвеев передергивал вожжи, пытался перевести Дядю на шаг, но тщетно. Впереди уже бежала Му-му, выкидывая далеко вперед ноги, и почти вровень с ней мчался Георгин, а далеко за ними не спеша, спокойно бежал Плебисцит.
— Как черепаха, — сказал Ленька. — Сразу видно было, что ни лошадь, ни наездник ничего не стоят. Дохлая кляча…
