— Ты слышишь, как шумит водопад Кармафаллет? — сказал Маттиас в ответ на мой вопрос. — Песнь водопада Кармафаллет здесь, в Долине Терновника, — колыбельная песнь, к которой прислушиваются дети, когда ложатся спать.
Я стал думать о детях в Долине Терновника. Должно быть, прежде они бегали, играли и плескались в воде здесь, внизу, у берега, и очень веселились. А теперь им веселья больше не видать. А всё из-за этой стены, этой неумолимой стены, запирающей всё вокруг. Во всей этой длинной стене было лишь двое ворот: те, через которые я прошёл сюда, — они назывались Большие ворота, — и ещё одни здесь, у реки, с причалом перед ними, где уже пришвартовалась лодка Тенгиля. Ворота недавно открывали, чтобы пропустить Тенгиля. И между солдатскими сапогами я увидел под аркой ворот причал и чёрного скакуна, ожидающего своего хозяина Тенгиля.
Скакун был такой красивый, седло на нём сверкало золотом, золотом сверкала и уздечка! И я увидел, как Тенгиль выходит вперёд, вскакивает в седло, проезжает верхом через ворота и внезапно оказывается совсем рядом со мной, так что я вижу его свирепое лицо и его свирепые глаза. «Злой, как змей», — сказал о нём Юнатан. И правда, у Тенгиля точь-в-точь змеиный вид — ужасно злой и кровожадный. И одежда на нём — красная, как кровь, и султан на шлеме — тоже красный, словно он окунул его в кровь. И глаза его смотрели прямо вперёд, он не замечал людей. Казалось, на всём свете для него не существовало никого, кроме самого Тенгиля из Карманьяки! Да, он был ужасен!
Всем жителям Долины Терновника было велено явиться на городскую площадь. Тенгиль должен был там держать перед ними речь. Маттиас и я, конечно, тоже пришли туда.
Это была такая прекрасная, такая нарядная маленькая площадь, окружённая со всех сторон чудесными домами. И вот все обитатели Долины Терновника собрались там, как приказал Тенгиль. Они стояли молча и только и делали, что ждали. Однако, о, как чувствовались их ожесточение и горечь! Здесь они, верно, плясали, и играли, и пели летними вечерами или же, быть может, просто сидели на скамьях перед постоялым двором и болтали друг с другом под липами.
Там росли две вековые липы, к ним-то и подъехал Тенгиль и остановил коня. Он по-прежнему сидел верхом на коне, глядя поверх площади и поверх людей, и я был совершенно уверен, что никого из них он не видел. Рядом с ним находился его советник, высокомерный человек по имени Пьюке, как я узнал от Маттиаса. У Пьюке был белый конь, такой же прекрасный, как чёрный скакун Тенгиля. Два властелина восседали верхом на конях и неотрывно смотрели прямо перед собой. Они долго сидели так, а вокруг стояли, охраняя их, солдаты, люди Тенгиля в чёрных шлемах и чёрных плащах, с обнажёнными мечами в руках. Солнце уже стояло высоко в небе, день был тёплый, и видно было, что солдаты обливаются потом.
