—--
*Ратовища — древки на которые насажены топоры бердышей.
Выкурить их оттуда будет непросто и чтобы не терять людей, готтовых в горячке боя ринуться на штурм, я приказываю начать переговоры.
— Эй, казаки, — кричит обороняющимся Вельяминов, — выдайте Заруцкого и его шлюху Маринку и мы вас отпустим!
Стрельба стихает и видно что казаки переговариваются, наконец, один из них глухо кричит в ответ.
— Мы бы с радостью, да нет их у нас!
— Не лгите, казачки, побьем, порубим!
— Вот тебе крест, боярин, нету!
— А где же они?
— Дык в Коломне остались!
— Как в Коломне, а вы что же?
— Так мы как узнали, что на нас царь со всем войском идет, так взяли свое добро, да и наладились уходить. С Иваном Мекленбургским воевать и раньше дураков не было, а теперь то и вовсе.
— Вот что казаки, — кричу им уже я, — коли так, то сдавайтесь без всяких условий. Бросите сабли — будете жить! Ну, а поможете Коломну взять, да Заруцкого с Мариной пленить, то и свободны. Я сказал.
— А ты кто таков, будешь?
— Я ваш царь богоданный! Посему велю немедля сдаваться, а то мне недосуг.
— Государь, побожись, что убивать нас не станут, — закричал кто-то из казаков.
— У меня одно слово и я его уже дал, — пожал я плечами, — а не верите, то как хотите!
— А добро нам наше оставишь? — кричит чей-то звонкий голос, — сказывают немцам что в Москве сдались, оставил!
— Не о том думаешь казак. Кабы вы Коломну сдали и схватили Заруцкого, да Марину и выдали мне, я бы и зипуны ваши не тронул, и сверх того пожаловал. А так я вас яко татей в лесу прихватил, и коли вы кобениться не перестанете, то всех велю побить и на деревьях развесить. Ну чего, добром сдадитесь или стрельцов в дело пускать?
— Хорошо государь, сдаемся!
С этими словами трое казаков поднялись из-за возов и помахав руками, дескать безоружные, пошли к нам. Я, вздохнув с облегчением, тронул коня вперед, и хотел было отдать команду, но в последний момент что-то показалось мне странным. Все вышедшие сдаваться, были людьми весьма преклонного для их образа жизни возраста. Нет я слышал, конечно, что все важные вопросы у казаков решают старики, но… не такие у сдающихся бывают лица. И еще не до конца понимая что происходит я пригнулся и соскользнул с лошади, неловко завалившись при этом набок. В тот же момент загремели выстрелы, оказывается, у седоусых бандитов за пазухами были спрятаны пистолеты и они, подойдя поближе, открыли по мне огонь. Когда я поднялся казаки уже лежали на снегу утыканные стрелами и нашпигованные свинцом, а мои приближенные толпились вокруг меня с встревоженными лицами.
