— Храни тебя господь!
Федька немного помялся и, не зная что делать, наклонился к девушке чтобы поцеловать ее на прощание в щеку как, случалось, делал прежде уезжая с дядькой. Однако Фрося подставила ему вместо щеки губы, и горячий поцелуй обжег его в темноте. Замерев от неожиданности стоял Федор пытаясь унять бьющееся как колокол на Иване Великом* сердце, а девушки уж и след простыл. Наконец уняв дыхание, парень вскочил в седло и дико, будто татарин, гикнув, погнал коня вскачь.
—---------
Иван Великий* — самая высокая колокольня в Москве.
Подлетев на всем скаку к вельяминовскому терему боярский сын наткнулся на всю сотню Михальского во главе с, донельзя взбешенным, Корнилием.
— Ночью Косача зарезали, — буркнул он в ответ на Федькин вопросительный взгляд.
— Кто? — охнул в ответ парень.
— Вот и мне интересно.
— Следы искали?
— Да какие следы! — Вызверился сотник, — тут вытоптано все, будто вся рать хана крымского прошла!
Федька сконфужено замолчал, но в голову тут же мелькнула иная мысль и он снова спросил:
— Господине, а тать признал кого, когда государю здравицу говорили?
— Ишь ты, догадался, нет, не признал. Хотя все помещики здешние тогда голос подали.
— А Телятевский?
— Что Телятевский?
— Ну, его же государь в баню отослал?
— Тьфу ты, пропасть, а ведь и верно!
— Хотя…
— Что хотя?
— Господине, может с татями помещик не сам дело вел, а через приказчика, или еще кого. Разбойникам что, одет хорошо, да голос властный, стало быть, боярин или помещик.
— Федор, тебе бы не сыском заниматься, а защитником в суде быть. Ладно, сейчас все одно уже ничего не поправить. Поехали дозором вперед, а государь следом поедет. Вон собирается уже.
— Государь знает?
— А ты думаешь чего я тут такой радостный?
* * *
Вернувшись в Москву, я снова с головой окунулся в государственные дела. Первоочередной проблемой в моем богоспасаемом царстве было отсутствие денег. Причем отсутствие полное. Страна была разорена, хозяйство пришло в упадок, налоги или как их еще назвали подати, не поступали. Беспрерывно заседающий земский собор пытался найти решение, но ничего кроме предложенного Мининым сбора пятины придумать так и не мог. Пятина это экстраординарный налог на все население царства, пятая часть всего имущества имеющегося у подданных, в денежном выражении. Мера эта была сколь необходимой, столь и опасной. Претерпевшее многие муки за время смуты царство могло и взбунтоваться от очередного побора. Однако другого выхода все равно не было, разве что позвать одного рыжего баронета. Как мне доносили, представитель английской московской компании Барлоу был в столице, однако аудиенции не просил и встречи с моими доверенными лицами не искал. Что-то затевал поганец, знать бы еще что.
