Конечно, может быть, и попадется такой иногда. Мне приходилось слышать, например, о хирургах, которым доставляло наслаждение резать и пускать кровь, но в нашей, человеческой хирургии не избежать крови.
Да, так оно и было – хирургия! И с единственной целью: отсеять тех, кто слишком нежен или просто не дорос еще до того, чтобы учиться на Мобильного Пехотинца. И они стаями бежали прочь. Я и сам был близок к тому, чтобы сбежать. Рота наша сократилась до размеров взвода в первые же шесть недель. Одни просто ушли, собираясь дослужить срок в частях нонкомбатантов, другие были уволены за различные проступки, кто-то получил «Отставку по несоответствию», а кто-то – «Отставку по состоянию здоровья».
Вообще-то нам не сообщали, почему уволен тот или другой, – разве что он сам рассказывал. Некоторые увольнялись по собственному желанию, громко проклиная всех и вся и навсегда распрощавшись с полными гражданскими правами. Другие, особенно те, кто постарше, просто физически не могли выдерживать таких нагрузок – от их старания здесь ничего не зависело. Помню одного, замечательный был старый чудик по фамилии Каррузерс. Ему было что-то около тридцати пяти – его, помнится, волокли на носилках, а он как резаный орал, что это несправедливо и он еще вернется.
Это нагнало на нас тоску – Каррузерса мы любили, а он действительно старался как мог. Мы думали, что больше его не увидим, что он носит теперь штатский костюм с медицинским заключением о непригодности в кармане. Впрочем, мне посчастливилось увидеть его еще раз – много позже. Он отказался от увольнения – это можно, если по состоянию здоровья, – и пошел третьим коком на десантный транспорт. Он узнал меня и захотел поболтать о прежних временах – своей подготовкой в лагере Кюри он гордился не меньше, чем мой папахен своим гарвардским акцентом, и считал, что именно поэтому он хотя бы капельку, но лучше любого другого флотского.
Однако эта цель – отсеять непригодных как можно быстрей, не растрачивать на их обучение правительственных денег – не была главной. Главное – сделать так, чтобы десантник, не прошедший надлежащей подготовки, не вошел в капсулу для боевого десанта. Те, кто идет в бой, должны соответствовать по всем статьям – дисциплина, пригодность, квалификация и решительность. Если же нет, то ни для правительства государства, ни для его товарищей – а пуще всего для него самого – бой ничем хорошим не кончится.
И все же – не был ли учебный лагерь жесток сверх надобности?
