- Предчувствие архимагистра – это серьезно, - позволил себе улыбнуться принц. – Насколько я знаю, отец в целом одобрил вашу идею, выделил силы и средства. Так в чем проблема?
- Не в целом! - отрезала волшебница. – В составе группы мне нужен человек, которого он категорически отказывается отпускать.
Его Высочество молча смотрел на нее, ожидая продолжения, однако Ники показалось, что ответ он знает.
- Ягорай рю Воронн, - выдохнула она. – О его способностях, опыте и преданности короне вы и сами знаете, но это не те качества, которые имею в виду я, говоря, что он должен участвовать в операции!
Принц молчал.
- От этого зависит судьба Тикрея! - отчаявшись объяснить, воскликнула архимагистр.
- Чего вы хотите от меня? – ровно спросил Аркей.
- Уговорите Его Величество отпустить рю Воронна!
- И какие аргументы мне привести, дабы он согласился? – усмехнулся принц, однако его глаза были холодны.
Ники знала этот взгляд. Он делал Аркея похожим на отца, несмотря на внешние различия, и указывал на то, что Его Высочество ищет решение проблемы.
- Ну, если я не могу привести вам никаких, то откуда они возьмутся у вас? – пожала плечами она.
- Один аргумент у меня, возможно, найдется… - задумчиво произнес Аркей, и волшебница немедленно поднялась:
- Благодарю, Ваше Высочество!
Вновь оказавшись в своих покоях, Никорин подошла к окну и загляделась на темные воды Тикрейской гавани. В небе висел тонкий серпик луны, такой хилый, что его хотелось подкормить.
Редьярд был понятен и предсказуем, как рассвет, но когда королем станет Аркей - с ним будет просто и непросто одновременно, ведь в нем течет кровь Морингов. Холодная северная кровь.
***
Казалось, Лихо не понимал, что происходит. Его глаза были полузакрыты, однако ноздри едва заметно подрагивали: оборотень принюхивался к тем двоим, что вели его по подземным переходам в неизвестность.
Торхаша подняли на рассвете. Окатили из ведра холодной водой, вздернули за руки. Тигры – ребята крепкие, куда жилистому лису тягаться с такими тяжеловесами! А в том, что его ведут именно тигры, Лихай не сомневался, чуя знакомый запах. Так пахла та тигрица – высокомерная, рыжеволосая, назвавшая его героем-любовником.
Лабиринт скальных кишок тянулся неспешно, запутанно. В одиночку и не выйдешь отсюда, каким бы чувствительным ни был нос! Уровень пола едва заметно понижался, в воздухе разливалась выворачивающая кости стылость вечной мерзлоты. Человек в таких условиях давно бы впал в прострацию и уснул навсегда, но оборотней спасала повышенная температура тела.
