- С вашей энергией от лишнего веса после родов не останется и следа, - махнул рукой Хризопраз, - поэтому кушайте и ни о чем не беспокойтесь! Чем будем лакомиться сегодня?
Его глаза лукаво блеснули.
Принцесса задумалась.
- Хочу меренги и жареную картошку! – воскликнула она.
- Именно в такой последовательности? – изумился Григо.
В «Старом друге» кипела жизнь. За столиками пили утренний морс и травяные чаи утонченные городские дамы, туда-сюда бегали прислужницы в коричневых платьях и белых фартучках. Очереди в галерею пока не было, однако посетители входили и выходили в здание, не забывая бросить пару монет в ящик у лестницы на мансарду – сбор средств для приютских детей.
К удивлению Бруни, Пиппо сидел в углу зала, как обычный посетитель, с какой-то дамой. Когда принцесса зашла внутрь, та взглянула на нее с истинно королевским величием и, улыбнувшись, сказала повару несколько слов.
Пип, красный как свекла, поспешил навстречу племяннице.
- Ох, Бруни… Ваше Высочество, как я рад тебя видеть! А мы, вот, с Тусей морсы гоняем с утра… для настроения!
- С Тусей? – уточнил Григо, скрывая улыбку и одновременно кланяясь Туссиане Сузон.
Пиппо покраснел еще больше, хотя, казалось, краснеть уже было некуда.
Бруни поцеловала дядюшку в щеку и укоризненно взглянула на секретаря.
- Григо, сделайте заказ, а я прогуляюсь с дядей по галерее – мне кажется, картины мастера Висту благотворно действуют на будущих мам!
- Ты… вы… ты… позволишь, я скажу госпоже Сузон несколько слов? – запинаясь, спросил Пип.
Кивнув, Бруни направилась к лестнице.
Повар нагнал ее, вытирая большим белым платком обильный пот со лба.
- Она – удивительная женщина, - пояснил он с твердостью, однако отчаянно смущаясь, - и мне приятен ее интерес ко мне!
- Если вам хорошо вместе, я только рада, - принцесса взяла его под руку, - но интересно, что скажут на это твои дочери?
- Персиана давно в курсе, - вздохнул повар, - а вот Ванилька… за словом в карман не полезет! Скажет, что я – старый козел, влюбившийся в змеищщу!
Бруни прыснула в кулак. Ванилла рю Дюмемнон, ныне благородная дама, еще и не так могла припечатать!
В мансарде свет плескался от стены к стене, оживляя акварели, но не достигал ниши с «Похищением». Несколько горожан бродили по галерее с растерянными улыбками на лицах, другие – застыли у понравившихся им картин, разглядывая их, будто искали какую-то конкретную точку на поверхности.
