что он выглядит, как новорожденный, взгляд у него осмысленный, регенерация фантастическая, порезы зарастают за несколько секунд. И даже шрамов не остается. Он также произносит звуки, похожие на слоги отдельных слов. Кстати, к боли он не чувствителен. Совсем.
Парень был явно одержим своей идеей. Глаза безумные, с фанатическим блеском. В его словах был относительный смысл. Я не совсем разделял его явно фашистские взгляды, но, в целом, он болтал достаточно складно. Его идея могла решить некоторые проблемы, такие, как отбор детей для обучения на зоргов, если он умудрился вырастить зорга из пробирки. С другой стороны, еще неизвестно, что вырастет из этого мутанта. С его помощью можно было бы собрать целую армию зоргов. Но кто знает, во что это выльется.
Пока он рассказывал, мы прикончили бутылку. И он достал вторую. Тут мне вспомнилась одна деталь. Ребенок, которого он вырастил, регенерирует. Порезы, говорит, зарастают. Значит, он резал новорожденного. Вот мудак!
–А где, ты говоришь, тот ребенок у тебя растет?
–Я живу в доме напротив здания лаборатории, -он купился на старый развод.
–Отлично, проводишь меня туда?
–Зачем?
–Хочу лично взглянуть на это чудо.
Мы поднялись и направились на выход, оставив недопитую бутылку на столе.
Меньше чем через пятнадцать минут мы уже спускались в тот подвал. Поплутали по коридорам и зашли в маленькую комнатку. Там не было никаких приборов, колб и всего прочего. Комната была самой обычной детской, веселые картинки по стенам, игрушки для всех возрастов, в углу кроватка, в которой спал малыш.
–Это мальчик. Я назвал его Зигфрид, – шепотом сообщил этот моральный урод в очках.
– Понятно, -кивнул я. А потом достал нож и всадил его ублюдку между лопаток, по самую рукоять. Гаденыш немного хрюкнул и осел на пол. Я взглянул в его стеклянные глаза. Вытер нож об его халат. Тело надо было как-то уничтожить. Но пока я решил оставить его тут. Малыш заворочался в кроватке. Я подхватил его на руки. Обращению с детьми нас тоже учили. Ребенок открыл глаза, зевнул и потянулся. Глазенки были ярко зеленые, волосики белые, с легкой рыжиной. Взгляд действительно оказался осознанным. Кроха уставился на меня с изучающим видом. Я прижал его к себе. Развернулся и пошел на выход. С телом разберемся потом. Пока что надо подумать, куда деть малыша. Очевидно, что, если ребенок выведен искусственно и обладает теми способностями, о которых мне говорил Адольф, то по возвращении придется сдать его на осмотр нашим. А пока что надо будет с ним повозиться. На входе в здание лаборатории я встретил Бена.
