7. Ты пишешь, что закончил в шестнадцать дней четыре трагедии. И тебе заимствовать что-либо у другого? <…>
Квинту Туллию Цицерону, в Трансальпийскую Галлию. Q. fr., III, 7 (9). Рим, декабрь 54 г.
2. Итак, раз государственные дела уже не могут доставить никакого удовлетворения, не знаю, отчего мне негодовать. Мне доставляют удовольствие и мои занятия, и досуг, и усадьба, а особенно наши мальчики. <…>
9. Цицерона я люблю и так, как ты просишь, и как он заслуживает, и как я должен, но я отпускаю его от себя, и чтобы не разлучать его с учителями, и потому, что его мать не соглашается уехать из Аркана, а без нее я страшусь прожорливости мальчика. Тем не менее мы очень много бываем вместе. <…>
Титу Помпонию Аттику, в Эпир. Att., VI, 2. Лаодикея, начало мая 50 г.
2. Но я часто убеждался в том, что он[114] не раз с горечью многое говорил о своих делах, и я часто смягчал его гнев. Полагаю, ты это знаешь. Во время этих своих разъездов и похода я часто видел его горящим гневом, часто успокоившимся. Что написал он Стацию, не знаю. Что бы он ни собирался предпринять по такому делу, все же не следовало писать об этом вольноотпущеннику. Со своей стороны, приложу величайшее старание, чтобы что-нибудь не произошло так, как мы не хотим и как не надо. К тому же недостаточно, чтобы в деле такого рода каждый отвечал только за себя; ведь наибольшая часть его обязательств относится к мальчику, вернее, уже к юноше Цицерону, в чем я постоянно убеждаю его. Как мне кажется, тот очень любит мать, как он и должен, и удивительно привязан к тебе. Но мальчик обладает, правда, большим, но все же непостоянным умом; руководить им для меня достаточный труд.
Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., VII, 2. Брундисий, 26 ноября 50 г.
2. Твое здоровье сильно тревожит меня; ведь твои письма показывают, что ты очень страдаешь. Я же, зная, как ты крепок, предполагаю, что есть какая-то сильная причина, которая вынуждает тебя поддаваться и чуть ли не сокрушает тебя. <…>
4. Я доволен, что ты получаешь отраду от своей дочки и соглашаешься с тем, что желание иметь детей естественно. Право, если этого нет, то у человека не может быть никакой природной связи с человеком, а с ее уничтожением уничтожается общность жизни. <…>
Титу Помпонию Аттику, в Рим. Att., VII, 3. Требульская усадьба, 9 декабря 50 г.
12. Что еще? А вот: зять приятен мне, Туллии, Теренции; сколько угодно ума и обходительности – этого достаточно. Прочее, о чем ты знаешь, следует переносить. <…>
