Подъехал лифт, и вошла секретарша Арфова, высокая средних лет женщина, так туго стягивавшая саму себя, что, казалось, ей должно быть трудно дышать. Волосы на голове были гладкими, словно вылепленными из пластилина, а ее тело стиснуто жесткой блузой, узкой юбкой, старомодными туфлями. Она покосилась на них весьма определенно, вежливо поздоровалась, лишь слегка поджав губы, когда приветствовала Аду. Посмотрела на пятно кофе на полу и разбитую чашку и валяющийся поднос. Ада широко улыбнулась, видя ее тщательно стянутое в узел, зафиксированное негодование.
– Ну что, – как-то смутился Арфов. – Что-то мы засиделись здесь. Пойдем-ка лучше в кабинет. Нелли, дорогая, будь добра, принеси нам кофе и газеты.
Подхватив Аду, под руку, он торопливо нырнул в кабинет. Внутри она, уже не сдерживаясь, рассмеялась, прижавшись к двери спиной.
– И давно «Нелли-дорогая» стучит твоей жене?
Он резко вскинул голову, замялся.
– С чего ты взяла? Нелли? Да быть того не может…
Она пожала плечами с легкой улыбкой, чувствуя, что день начинает выныривать из пучины бессмысленности и ужаса, как все постепенно налаживается. Ада терпеть не могла эту сушеную сливу за какие-то давно не важные мелочи, и считала, что Арфова стоит избавить от ее общества. Так они и жили: он руководил ею, оставляя иллюзию свободного полета; она старалась влиять на всевозможные мелочи в его личной жизни, создавая у него ощущение, что она его союзница, а ее интуиции и чутье на людей – удивительно точны. Она прошлась по кабинету, мягко трогая кончиками пальцев все выступы – корешки папок и книг в изобилии заполнявших шкафы, закрывавшие все стены, угол его большого стола, стоявшего у окна, мягкую спинку кресла. Мечтательная улыбка плавала по ее губам.
Арфов молчал, делая вид, что занят, перебирал папки на столе. Но она видела, что он хорошенько задумался. Этот умный мужчина предпочитал не подпускать женщин слишком близко, зная, насколько они могут быть непредсказуемы, опасны, как они умеют все портить, не доверяя самому себе в отношениях с ними. Он не подпускал к себе женщин, но двух гадюк все же пригрел на груди – собственную жену и свою лучшую актрису.
Проходя мимо, она скользнула рукой по его плечу – он просто попался на ее пути, как до этого шкафы с книгами и угол стола, но надо же было именно в этот момент распахнуться двери и появиться секретарше. Ада постаралась не расхохотаться, заметив выражение лица сушеной сливы.
– Ваш кофе. Утренняя пресса, – отчеканила женщина, устанавливая поднос на маленьком кофейном столике, и быстро удалилась.
