Затем, не прощаясь, Иван сел в машину и уехал. Ему всё еще не давало покоя то письмо, которое дал ему Павел. Чтобы прояснить хоть что-то, Иван сам решил наведаться к отправителю. Он прибыл в психиатрическую больницу № 7, предъявил в регистратуре своё удостоверение, попросив провести его к Сидорковой И.А. Именно она являлась отправителем письма. Вопрос в том, кем она приходилась Олесе? Вряд ли только бывшей однофамилицей.
Девушка в регистратуре сказала ему подождать, а сама куда-то позвонила. Через несколько минут к нему спустился зрелый упитанный мужчина в белом халате. Он представился лечащим врачом Сидорковой.
– Вы родственник? – поинтересовался он.
– Нет. Я из полиции. Вам не сказали? Мне нужно задать несколько вопросов вашей пациентке. Это не займет много времени.
– Сидорковой? Боюсь, она не слишком общительна в последнее время.
Последние лет пятнадцать, забыл добавить он.
– И всё же я бы хотел попробовать.
– Для чего?
– В интересах следствия.
– Понятно-понятно, – перебил его врач. – Так и быть, я дам вам пять минут. Но если ей что-то не понравится, то вы сразу же уйдете, договорились?
Иван кивнул. Пяти минут ему бы явно не хватило, чтобы во всем разобраться, но выбирать не приходилось.
Врач отвел его в комнату отдыха и указал на Сидоркову И.А.
– Должен вас предупредить, – сказал врач, – не упоминайте при ней о её семье.
Иван снова кивнул. Ему безумно захотелось проверить, как эта сумасшедшая отреагирует на подобное упоминание.
Впрочем, он не стал рисковать и просто осторожно сел напротив неё. Она продолжала раскладывать какой-то детский пазл, не поднимая глаз на посетителя. Иван поздоровался с ней, но она даже не ответила. И всё продолжала бубнить себе под нос что-то неразборчивое. Он задал ей пару вопросов, но их она не воспринимала, будто находилась где-то в другом измерении.
Зато её лечащий врач замечал всё происходящее. Он следил за ними, как ястреб за своей добычей.
– Я же говорил, от неё ничего не добиться, – подошел он к Ивану. – Вам лучше уйти.
– Еще минуту.
– Она вам не ответит.
Тогда Иван вспомнил несколько строчек из письма Сидорковой: «Лёлик, ты скот… Я кому говорила, я сказала тебе!»
Но почерк был настолько неразборчивым, что Иван сомневался в каждом прочитанном им слове. Кроме одного и он произнес его вслух:
– Лёлик.
Сидоркова подняла на него глаза, полные гнева.
Псих, играющий с кубиками за соседним столиком, повторил за ним еще громче:
– Лёлик, Лёлик!
Она заорала, как бешеная горилла и разбросала пазл по сторонам.
