Лена выдохнула:
– Так вот почему ты скрывал все от меня! И как ты только успел все это! Слушай, мне нравится! А тебе? – Лена повернулась к Вике.
Как была, одетая в короткую ночную рубашку, Вика шагнула вперед и повисла на шее у Федора, с беспокойством смотревшего на нее. Вероника мгновенно присоединилась к ней, а следом и Лена. Федор взмолился:
– Девочки, побойтесь бога! Вы же меня задушите!
Наконец, они его отпустили. Тут Вика опустила глаза вниз, ойкнула и спряталась за меня. Лена, у которой сорочка была вполне приличной длины, и Вероника, вовсе без сорочки, в трусах и майке, расхохотались. Вика отчаянно смутилась. Она выглянула из-за моего плеча и спросила:
– Тимур, тебе нравится?
Я кивнул и протянул Федору руку. Он поставил чашку и крепко пожал мою ладонь.
– К сожалению, мне уже пора, – сказал он. – Еще немного, и я опоздаю на самолет.
Вероника посмотрела на картину и спросила:
– А где же павлины?
Федор поднял брови:
– Какие павлины? Не верю своим ушам, но, кажется, кто-то не сдержал слова и подглядывал?
Вероника очаровательно пожала плечиками:
– Между прочим, я лично тогда не обещала не подглядывать. Я всегда даю только те обещания, которые могу выполнить.
Федор махнул рукой:
– Да ладно, я не сержусь. Знаешь, твои павлины мне понравились больше моих. Честно!
Чтобы и дальше не смущать Вику, все прошли в кухню. Я хотел повернуться к ней, но она не позволила. Привстав на цыпочки, она прижалась сзади к моему плечу и спросила, рассматривая картину:
– Неужели я, в самом деле, такая? Или Федор, как хороший художник, показывает только достоинства модели, а недостатки скрывает?
Я, наконец, исхитрился и сумел повернуться к ней. Она с нежным и тревожным любопытством смотрела мне прямо в глаза, и я наклонился к ней и поцеловал ее в уголок губ. Потом отпустил и сказал:
– Это самое лучшее начало дня, какое я смог бы придумать.
Вика повернулась ко мне, поднимаясь по лестнице, и насмешливо сказала:
– Правда? А мне кажется, что вместе мы можем придумать начало дня и поинтереснее.
Я задохнулся от неожиданности и сердито сказал:
– Вика! Ты моей смерти хочешь?
Стоя на верхней ступеньке, она поцеловала свою ладонь и дунула на нее.
Прошло сто лет, а понедельник и не думал кончаться. После обеда ко мне зашел печальный Юзик.
Для порядка я спросил его:
– Какие новости?
Он вяло ответил, пожав плечами:
– Все по-прежнему. О Вике ничего не известно. Мама уехала в Карловы Вары с Женей, она обычно у нее убирает и помогает ей по хозяйству. Мама сердита на меня ужасно, велела мне оставить поиски Вики. Кажется, она ей звонила, но ты же знаешь мою мать: если она хочет что-то скрыть, то даже пытками у нее ничего не выведать.
