– Джулия Ламберт, слава богу! Я уж на минуту испугалась, что нас ждет старомодная комедия, но нет, сегодня мы – знаменитая актриса на заслуженном отдыхе. И это очень хорошо, я в последнее время плохо переношу странности ее цирковой кассирши.
Вика и бабушка расхохотались, непонятно почему.
В театре нас встретили, как родных. Репетиций сегодня не было, и мы с Маргошей заглянули в костюмерную, к ее подруге Полине Андреевне. Там у нас всех просто глаза разбежались.
Маргоша прошлась мимо кронштейнов с одеждой. Она любовно погладила ткань одного платья:
– Помнишь?
Полина Андреевна, усмехнувшись, кивнула. Она сняла с полки шкафа широкополую шляпу, украшенную перьями, и подала ее Маргоше.
Она надела шляпу и томно глянула на нас:
– «Много шума из ничего». Ах, какой я была в роли Беатриче! Когда-то твой дед вместе с моим будущим мужем принесли мне после спектакля охапку роз.
Я удивилась:
– Наш дедушка?
Полина Андреевна засмеялась:
– О, тогда он совсем не был дедушкой! – Она живо повернулась к Маргоше: – Помнишь, как вы сбежали тогда через окно, а режиссер рвал и метал, разыскивая тебя! Еще бы, он тогда уже был столичной знаменитостью, а твой Николай – простым лейтенантом.
Маргоша вздохнула:
– Непедагогично при детях рассказывать, как бабушка в молодости скакала в окна, пусть даже и с будущим дедушкой!
Я возмутилась:
– Да ладно, что мы, маленькие, что ли?
А Вероника засмеялась:
– Мне очень понравилась эта история!
Мы рассказали о нашей проблеме Полине Андреевне, и она стала снимать платья с кронштейнов.
– Вот вам для съемок в кухне и столовой платье и деревянная обувь Герды из «Снежной королевы», а вот и для детской и веранды в саду – «Барышня-крестьянка».
Маргоша посмотрела платья и задумалась:
– Может, лучше «Давным-давно»?
Костюмер порылась и вынула нежно-голубое платье и пару шелковых туфелек.
Вика вспомнила о мансарде:
– Это такая яркая комната, шитые золотом подушки, медные светильники, толстый ковер на полу, стены с росписью. Мне очень нравится эта комната, но там все эти наряды просто потеряются!
Полина Андреевна кивнула и вынула темно-бордовое платье с высоким воротником, расшитое золотом по лифу, и достала блестящие атласные шаровары.
Она засмеялась Маргоше:
– А ну, угадай!
Маргоша прищурилась и, вопросительно глянув на нее, спросила:
– «Двенадцатая ночь»? Или «Ромео и Джульетта»?
– А вот и не угадала! Это Лопе де Вега. Помнишь, Масленников ставил «Собаку на сене»?
– О, господи! Так это когда еще было!
