– И сколько же ей лет?
– Двадцать пять. Это не то, что ты себе придумал!
Сопровождаемый его недоверчивым взглядом, я закрыл за собой дверь комнаты для переговоров.
Как всегда в понедельник, навалилась просто уйма всяких дел. Я дважды ездил на объект с заказчиком и его представителем, потом мирил своих замов, успевших разругаться на почве дискуссии по поводу добавок, улучшающих седиментационные свойства бетонов и растворов, потом поприсутствовал на совещании в мэрии округа, где мы строили детский реабилитационный центр, потом вспомнил, что так и не успел пообедать. В общем, когда в десятом часу вечера я переступил порог своей квартиры, сил у меня хватило только на душ, кусок холодного мяса с горчицей и пиво.
Я уселся на полу в спальне, набрал Викин номер, облокотился спиной о кровать, и закрыл глаза, услышав ее голос. Кукольная Вика с нежным и печальным лицом наблюдала за мной, свесив вниз босые ножки.
Живая Вика насмешливо-нежно отозвалась в трубке:
– Ау, Тим, ты где?
– Сижу на полу в спальне, пью пиво и ем бутерброд, – честно ответил я.
– Я думала, ты обо мне и забыл совсем, не звонишь.
Я виновато пробурчал:
– Знаешь, как-то все навалилось…
Я рассказал ей об утренней сцене, пообещал, что шум по поводу ее отсутствия никто поднимать не будет. Она вздохнула:
– С Агнессой Прокофьевной неладно получается. Я, наверное, позвоню ей. Можно?
– А почему нет? Ты ведь ни от кого не скрываешься. – Я отпил пиво и спросил ее: – Как прошел день?
Вика улыбнулась:
– Знаешь, лучше, чем я ожидала. Мне, кстати, очень понравился твой Николай, и ребята у него хорошие. Я сегодня узнала столько нового и нужного о ремонте и отделке. Что мне стоило раньше походить по объекту со специалистом-практиком? Представляю, как раньше мастера злились на мои проекты. Я ведь их делала, не имея представления, как это будет на самом деле!
Я холодно отозвался:
– Я рад.
Вика примолкла на секунду, а потом недоуменно спросила:
– Что?
– Рад, говорю, что Николай тебе понравился.
Она помолчала, а потом нерешительно спросила:
– Тим, ты ревнуешь, что ли? Это же совсем другое!
Я вздохнул:
– Да ладно, я и в самом деле рад, что тебе хорошо. Где ты сейчас?
– Тетя Катя пошла к себе, а мы гуляем у реки.
Я хмыкнул:
– Мы – это кто?
Она сдержанно, но сердито сказала:
– Тимур, ты просто дурачок какой-то. Мы – это я и Джедай. Все, спокойной ночи.
Я озадаченно посмотрел на загудевшую трубку.
С утра я маялся, звонить мне Вике, или нет. Кажется, вчера она на меня обиделась.
