Я присел с кружкой в тени разросшейся яблони. Господи, хорошо-то как!
У калитки, разделяющей участки, появилась тетя Катя. Неодобрительно глянула на мою чашку и сказала:
– Опять вместо нормального завтрака – кофе с сигаретой? Пойдем, я тебя оладьями угощу, как ты любишь, с яблочным конфитюром. – Она подошла ближе и спросила: – Ну, как там твоя принцесса? Как температура?
Я пожал плечами:
– Она спит.
Тетя Катя посмотрела на меня, покивала и спросила:
– Друг-то твой знает, что она у тебя?
Я отрицательно покачал головой и сказал:
– Тетя Катя, давай ты отложишь расспросы на потом? Я тебе сейчас на них просто не отвечу.
От оладьев я отказываться не стал, чтобы не обижать тетку.
Чтобы отвлечься, я занялся отцовской «Волгой». Выгнал ее из гаража, разложил на травке инструменты, стянул майку. Провозился с ней до тех пор, когда тетя Катя пришла звать меня на обед.
Я отмыл руки от смазки, оделся и поднялся наверх. В спальне было по-прежнему тихо. Я присел около кровати и засмотрелся на лицо спящей Вики. Потом подумал, что не знаю, как она отнесется к такому разглядыванию, и тихо вышел.
На лестнице наткнулся на встревоженную тетю Катю.
– Спит? – шепотом спросила она. – Беда с девкой! Может, врача вызовем?
Я сказал ей:
– Давай еще подождем. Жара у нее нет. А остальное переживем.
– Да что ж там у вас произошло, в Москве? Можешь ты тетке родной рассказать, чтоб самого плохого не думалось?! Юзик-то живой или как?!
Я удивился:
– А что ему сделается? Пока живой.
– Как это – пока?
– Честно сказать, я бы его придушил за его фокусы. Понимаешь, он там, на работе прямо, роман с одной бабой завел. И было бы что путное, ну, в смысле влюбился, а то и баба так себе, и любовь не так, чтобы очень. Если честно, так она и ко мне подъезжала, а тут вдруг узнаю, что у нее с Юзиком связь.
– Ты не ревнуешь, случаем?
– Нет. Баба эта – лживая насквозь, я таких на дух не переношу. И как Юзик на нее купился, не представляю. Но Вика обо всем этом узнала, я ее вчера просто чуть ли не с поезда снял, она уехать хотела. Так что у нее это все еще не перегорело. Я просто силой ее сюда увез. Пусть поживет, обдумает все.
Тетя Катя вздохнула:
– Вижу я, нравится она тебе. Хорошо ли это будет?
Я упрямо наклонил голову:
– Давай не будем загадывать. Пока она была женой моего друга, я и посмотреть на нее лишний раз не мог, а теперь каждый за себя.
После обеда я пошатался по дому, спотыкаясь обо все углы нерасставленной мебели. Посидел в отцовском кресле. Внимательно прислушался к себе: нет, никаких угрызений совести от того, что я привез Вику к себе, и не сообщил об этом Юзику, я не испытывал.
