— Я думаю, у неё одни проблемы, — сообщает он мне с ленивой улыбкой.
— Разве не все? — я беру книгу, чтобы отвлечься от похоти в его глазах.
Он берет книгу у меня из рук, его пальцы почти касаются моих, но не совсем и тогда он бросает книгу на полку.
— Итак, я перейду сразу к делу. Я думаю, мы должны пойти на свидание.
— Пойти на свидание? — я поднимаю брови. — Серьезно? Ты и я?
— Почему ты так удивлена? — спрашивает он, забавляясь.
Я смотрю на свои черные джинсы, перчатки без пальцев и безрукавку в красно-черную полоску, а затем на его черную рубашку на пуговицах и брендовые джинсы.
— Я думаю, это очевидно.
— Мы не такие разные, как ты думаешь, — с уверенностью убеждает он меня. — Тебе нравится поэзия, правда? Так что я думаю, мы могли бы сходить на поэтическую дуэль.
Я фыркаю со смешком.
— Жаль тебя разочаровывать, но здесь нигде нет поэтической дуэли. На самом деле, ближайшее, что ты сможешь найти — это банджо в ночной забегаловке «Картофель Фри от Мамочки». (Банджо- струнно-щипковый музыкальный инструмент, род гитары с резонатором (расширенная часть инструмента крыта кожей, как барабан); 4–9 струн.)
Он смеется и страдание мгновенно стирается из его взгляда.
— Думаешь, я не знаю этого, — он движется на дюйм вперед и мысок его ботинок зажимает мысок моих. — Однако, в субботу вечером есть поэтическая дуэль в Джексоне.
Я невзначай отступаю назад, оглядывая комнату прежде, чем мы случайно соприкоснемся.
— Что насчет Маккензи?
Шагом он подходит ко мне, наступая на меня, тепло от его тела всю меня обволакивает.
— А что с ней?
— Вы встречаетесь или что? Я множество раз видела вас вместе в городе, — локтем я задела шкаф и опрокинула книги с полки.
— Мы просто друзья, — он скрещивает руки на груди и небрежно прислоняется к книжной полке.
— Да, но перестанете ими быть, если ты пойдешь со мной, — говорю я и, он имитирует озадаченный взгляд. — Ох, не притворяйся, будто не слышал, что люди говорят обо мне: сектантка, поклонница Сатаны, убийца.
— А ты разве не слышала, что мне нравится проводить время на кладбище, раскапывать могилы. — он наклоняет ко мне голов, и его теплое дыхание опаляет мои щеки. — Скажи «да», Эмбер. Пожалуйста. — его умоляющий тон заставляет мое сердце екать.
Мой разум кричит, что это неправильно, вся ситуация в целом, но меня тянет к нему словно он магнит, а я сварена из металла.
— Хорошо, — говорю я, пораженная своим ответом. — Так у нас свидание.
Он отступает спиной к двери.
