Люди изменяют свою речь, чтобы представить себя в лучшем свете партнеру по общению, и, таким образом, добиться одобрения со стороны собеседника. Ключевым моментом в этом процессе является чуткое восприятие особенностей чужой речи и характер изменения речи.
— Ну этот пианист на конкурсе просто феномен!
— Наташ, это так, я согласна, только не феномен, а феномен.
— Ну конечно феномен..., хотя Дима почему-то произносит феномен.
Если адаптация в речи воспринимается собеседником как непроизвольный акт, то впечатление партнера от таких изменений более благоприятное. Так, например, было установлено (Williams & Giles 1996), что в разговоре между молодыми и пожилыми носителями языка, в случаях, когда пожилые делали больше попыток приспособиться к речи молодых, был зафиксирован более высокий уровень удовлетворения от общения среди молодых. Описанный вид языкового приспособления Williams & Giles и их коллеги назвали конвергенцией.
В общении возможен, однако, и противоположный процесс — дивергенция. Дивергенция происходит в ситуации, когда люди при общении друг с другом хотят подчеркнуть мнимые или реально существующие различия между ними и их партнерами в процессе коммуникации.
«А она звонит мне, ну как эта...» — в метро громко пересказывает события рабочего дня молодая девушка своей подруге.
«Понаехали из деревни» — неодобрительно замечает вслух дама лет 55. «В Петербурге звонят, а не звонят, девушка...»
«Нечего в чужой разговор встревать! Звонят или звонят — никакой разницы нет!» (с раздражением реагирует девушка).
Дивергенция может проявляться на разных языковых уровнях. На фонетическом уровне дивергенция может выражаться в противопоставлении нормативных и диалектных черт (аканье и оканье, или г — взрывной, заднеязычный звук иг — аффрикативный). На лексическом уровне дивергенция может обнаруживаться в использовании лексических синонимов, относящихся к разным стилевым регистрам, использовании ненормативной лексики в ответ на обращение, содержащее стандартные лексические средства и т. д. Нередко дивергенция, противопоставление принимает эксплицитную форму в коммуникации. Одна из наших московских знакомых любит повторять, что среди ее круга общения, «слава богу, нет людей, которые звонят, дожат и кушают». Поводом для дивергенции могут быть и вполне безобидные вещи. Мой американский коллега по университету, профессор политологии, не терпит употребления слов-паразитов, или филлеров в речи студентов. Он считает, что те, кто постоянно и немотивированно употребляет в речи:
