– Вы знаете, то что ей диктовал отец перед смертью, записано на очень хорошем литературном уровне, добротно, качественно и весьма грамотно, что говорит и о ее незаурядном литературном даровании.
– Дело в том, что она всегда очень много читала и многими вещами интересовалась. Даже уже будучи в пожилом возрасте, после смерти отца, она вдруг решила изучать испанский язык, хотя уже и знала несколько иностранных языков. Но при этом она была не только интеллигентной и образованной женщиной, но и потрясающей домашней хозяйкой, горячо любившей своего мужа. А ведь отец у нас был очень взрывной и даже оригинальный в этом плане человек. Ему могло прийти в голову после работы и встречи с друзьями приехать вместе с ними к нам в дом среди ночи. И мама в любое время суток всегда была наготове, всегда одета, всегда причесана, всегда встречала с улыбкой и мигом накрывала на стол. И все у нее всегда было, и все было прекрасно. А нередко он ее брал с собой в Кремль на приемы, на банкеты, на всякие торжественные заседания… К примеру, они были вдвоем на вечере, посвященном семидесятилетию Сталина, и она очень достойно рядом с отцом смотрелась. Достойно, так сказать, даме высшего света.
– А каким вы помните отца в свои детские годы?
– С четырех до шести лет я его мало помню. У меня сохранились только фотографии…
– Можно взглянуть?
– Пожалуйста. Вот эта фотография сорокового года. Мы с отцом на майском параде. А это моя родная семья. Мама – Ольга Сергеевна, старший брат отца – Фома, тети мои – Данута и Марцела. Мы же жили в Западной Белоруссии, рядом с Польшей, отсюда и польские имена. А вот это фото пятьдесят седьмого года, когда папа вернулся из ссылки и читает мне нотацию…
– А чем он занимался после возвращения?
– Он уже старый был и больной. Ему дали гражданскую пенсию, кажется, тысячу двести рублей. И мама работала. Когда его посадили, ей уже было около пятидесяти. Она погоревала, погоревала и пошла работать чертежницей. А когда он вернулся, я уже пошла работать без отрыва от учебы в институте… А вот я маленькая на руках у одного молодого человека, – протянула мне старую фотографию Надежда Николаевна. – Узнаете, кто он?
– Василий Сталин?
– Да. Это он. Светлана и Василий довольно часто приезжали к нам на дачу, и отец нас фотографировал. А до моего переезда в Москву, говорила мама, у нас часто бывал и Яша. У мамы даже фотографии с ним где-то были… А вот они!.. Мама говорила, что он таким застенчивым был! Ему как-то нужны были калоши, и он пришел к отцу и не знал, как ему сказать, чтобы ему купили калоши. Они мне так в память врезались…
