Я на себе испытал обаяние этого человека. Я верил ему, любил его и был безгранично ему предан. В любую минуту я готов был отдать жизнь за него. Меня же никто на это не агитировал. Он для меня олицетворял и партию, и народ.
Он пользовался любовью, уважением и огромным авторитетом не только в своей стране, но и во всем мире. Легко обвинить человека, когда он мертв и не может ни оправдаться, ни защититься. Почему же при жизни никто не решился указать ему на его ошибки? Что же мешало? Страх? Или не было этих ошибок, на которые надо было указывать? Уж на что был грозен царь Иван, а находились люди, которые, не боясь смерти, указывали ему на его ошибки. Или перевелись на Руси смелые люди? Нет, война показала, что Сусанины не перевелись на Русской земле. Молодежь, ничего в жизни еще не успевшая испытать, не задумываясь отдавала жизнь за Родину, закрывая своей грудью вражеские дзоты.
Так в чем же дело?
Долгое время все молчали и никто не решался опровергнуть хотя бы одно обвинение, выдвинутое против умершего. И только спустя тринадцать лет начали появляться робкие попытки оправдания. Критикуя руководство Сталина, утверждали, что он руководил военными действиями по глобусу.
Адмирал Кузнецов Н. Г. в своей книге «Накануне» (1966) решился опровергнуть это утверждение: «Совершенно неверно злобное утверждение, будто бы он по глобусу оценивал обстановку и принимал решения. Я мог бы привести много примеров, как Сталин, уточняя с военачальниками положение на фронтах, знал, когда нужно, вплоть до положения каждого полка». В газете «Красная звезда» от 30 мая 1967 года в статье «Мемуарист и история» генерал-майор Жилин и полковник Макаров написали: «Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, проявляя большую твердость, руководил военными действиями в целом правильно и имел немало заслуг в этой области».
Эти робкие попытки послужили началом благородного дела реабилитации вождя. Я не теряю веры в то, что правда восторжествует.
