– Довольны ли вы?
Зубов радостно бросился к противнику с дружескими объятиями.
– Это лишнее, – произнес Пушкин, холодно отстранил Зубова и ушел.
* * *
Молодой Пушкин слыл отчаянным дуэлянтом, и в Кишиневе поводов для укрепления подобной репутации находилось более чем достаточно.
На этот раз противником его был человек достойный во всех отношениях и всеми уважаемый – командир егерского полка Семен Никитич Старов, прославивший свое имя в ряде военных компаний редким мужеством и храбростью.
В казино шли танцы. Пушкин с приятелями условились начать мазурку. В это время молодой офицерик-егерь из полка Старова скомандовал оркестру играть кадриль.
Пушкин настойчиво потребовал:
– Мазурку!
Офицер решительно:
– Играй кадриль!
Пушкин с торжествующим смехом:
– Мазурку!
Музыканты, давно знакомые с затейником Пушкиным, несмотря на военный мундир, выполнили рекомендации поэта, а не офицера.
Подполковник Старов пришел в раздражение, подозвал офицера и предложил ему потребовать у Пушкина объяснений. Офицер смешался.
– Господин полковник, как я буду требовать объяснений? Я его не знаю…
– Так-с. Не знаете? – сухо уточнил Старов. – Что ж, я пойду! – решительно заявил пожилой солидный человек и направился к Пушкину защитить «честь мундира» в борьбе за кадриль. Пушкин жизнерадостно согласился дать объяснения по всем правилам и продолжал отплясывать мазурку.
Дуэль состоялась на следующий день в девять часов утра. Секундантом Пушкина был приятель Н. С. Алексеев. Однако погода смешала все карты – метель, холод, плохая видимость. Расстояние первого поединка – шестнадцать шагов. Пушкин промахнулся, Старов промахнулся. Секунданты предложили помириться. Оба отказались. Одеревеневшими от холода пальцами секунданты снова зарядили пистолеты, сдвинули барьер на 12 шагов. Опять промах с двух сторон. И опять примирение невозможно. Противники потребовали сдвинуть барьер еще ближе. Секунданты решительно воспротивились. Решено было отложить дуэль на более благоприятную погоду. На обратном пути Пушкин заехал к приятелю А. П. Полторацкому, не застал его дома и оставил экспромт, который стал известен в свете каждому:
Я жив.
Старов
Здоров,
Дуэль не кончен.
Усилиями Полторацкого и тактичного Алексеева непримиримых противников удалось свести в ресторации Ни колетти, и отчаянные противники превратились в друзей.
– Я всегда уважал вас, полковник, и потому принял ваш вызов, – сказал Пушкин полковнику.
– И хорошо сделали, Александр Сергеевич, – ответил в свою очередь Старов. – Я должен сказать по правде, что вы так же хорошо стоите под пулями, как хорошо пишете.
