На экране — реклама стирального средства.
Где Феликс? — спрашивает Паула.
Женщина уселась на стул посреди прихожей. Сложила руки на коленях и смотрит на экран.
Паула инстинктивно прикрывает руками живот.
Здесь рекламируют те же самые товары, что и у нее дома.
Феликса нет, говорит его друг.
Но он вернется?
Она горда своими познаниями в языке — еще бы, можно вести беседу, а не только кое-как объясняться. По телевизору сейчас покажут фильм, который она смотрела еще дома. Смотрела, и ощущала себя его героиней, и страдала так же, как при чтении книг. Феликс говорил, что ей нужно учиться смотреть со стороны.
Своей-то истории не знаешь, говорил он, а занимаешься чужими.
В такую даль ехали, и совершенно впустую, слышит она голос Феликсова друга.
Здесь, в коридоре пансиона, не холодно, но Паула мерзнет.
Вам надо отдохнуть, продолжает он, я спрошу, может, у нее найдется свободная комната.
Паула чувствует на себе взгляд женщины, сидящей у телевизора. Свой приезд она воображала совсем иначе. В голове мельтешат картинки — море и прибрежные пансионаты. Фотографии коридоров, как правило, не публикуются.
Друг, о котором писал Феликс, говорит, что у хозяйки должна быть свободная комната, сейчас он все уладит.
Что с Феликсом? — напрямик спрашивает Паула, не давая ему уклониться от ответа, и видит, до чего он сконфужен.
Вероятно, Феликс не знал, что вы приедете, говорит он. Сегодня утром он уехал в Барселону.
Где-то на полдороге они наверняка встретились.
И разминулись среди этого однообразия.
Нет, писем из Германии в этот день не было.
Она уверена, ее письмо он получил.
В связи с политической кампанией, объясняет Феликсов друг.
Внезапно ей становится очень трудно вообще понять язык, на котором он говорит, она слушает, как этот незнакомец рассуждает о поколениях и о том, что историческое развитие неотвратимо сплетает и увязывает судьбу индивида с судьбой народа.
С самого начала она решила не делать аборта. Аборт для Паулы неприемлем. Ведь она совсем было уверовала, будто бесплодна, как старуха, и теперь радуется. Думая о еще не родившемся ребенке, она видит в мечтах непременно девочку.
Немного погодя она лежит в комнате под легким шерстяным одеялом, и думает, что должна бы зябнуть, так как привыкла к перинам, и старается разобрать диалог из фильма, который идет в коридоре и уже знаком ей на родном языке. Ни в коем случае она не станет просить Феликсова друга узнать для нее расписание поездов на Барселону, а тем паче на ФРГ.
