Отдельно лежали столовые принадлежности, за ними выстроился ряд кастрюль всех возможных размеров и расцветок. Дальше шли сковородки, дуршлаги, половники. Отдельно висел ряд ножей.
Кроме этого, стены украшала целая галерея вырванных из журналов страниц с изображением самых разнообразных блюд с рецептами их приготовления.
От селедки под шубой до праздничного торта-мороженое.
Кремнев созерцал это великолепие, открыв рот, как если бы наткнулся на неизвестные науке образцы наскальной живописи.
Если учесть, что все свои блюда Фарук готовил в одном котле и блюд этих было всего четыре, наличие подобной «кухни» было поистине удивительно.
Справившись с первым шоком, Кремнев вернулся к Фаруку.
— Это ты все собрал? — он обвел рукой стены.
Фарук насупился.
— Я собрал, да.
— Здорово!
Фарук недоверчиво посмотрел на Кремнева.
— Почему смеяться надо?
За девять месяцев, проведенных в лагере, Фарук и его коллекция служили объектом постоянных насмешек. Хотя практически с каждого задания боевики притаскивали что-то, чем можно было эту коллекцию дополнить.
— Да я не смеюсь. Правда здорово. Настоящая кухня, как по телевизору.
На лицо Фарука против его желания начала наползать широкая улыбка.
— А у меня еще вот чего есть.
Он полез куда-то вниз и вытащил оттуда миксер.
— С ним можно много вкусных вещей делать, — тоном специалиста сообщил Фарук. — Только включать его здесь некуда.
— Да, без электричества не заработает, — подтвердил Кремнев. — А то бы приготовил гоголь-моголь.
— Нет, гоголь-моголь не получится, — серьезно возразил Фарук. — Для гоголь-моголь яйца нужны, а здесь яиц нет.
— А если кур завести?
Фарук вздохнул, в его глазах появилась грусть.
— У моей мамы дома куры были. Шестнадцать штук. И петух один. Я омлет любил есть. Разный. С зеленью, с колбасой.
— А почему из дома ушел?
— Взорвали дом. Родители погибли, мать, отец. А брат воевал. Пришел, забрал меня с собой, чтобы я не пропал.
— А брат где, тоже здесь в отряде?
— Раньше был, да. А потом тоже убили один раз.
Кремнев не нашелся, что ответить на такую откровенность.
К счастью, на помощь пришел сам Фарук.
— Хочешь кашу попробовать?
— Ага.
Фарук протянул большую ложку.
— Пробуй.
Кремнев зачерпнул из котла и принялся дуть.
Фарук выжидающе смотрел на него, слегка кивая головой. Сейчас выражение его лица ничем не отличалось от лица шеф-повара какого-нибудь элитного ресторана, который для самого почетного клиента приготовил самое изысканное блюдо и теперь стоит возле столика и ждет реакции.
