Лямин почесал подбородок.
— Ты же сам сказал — Москву. Значит, он будет закладывать бомбы под что-то, что ее символизирует.
— Ну что, под Кремль, что ли? — развел руками Рокотов. — Даже если у Шункара окончательно съехала крыша, он должен понимать, что это невозможно.
Лямин пожал плечами.
— Как знать? Работая у нас, Шункар только и делал те вещи, которые были невозможны.
— Хорошо, допустим, Кремль. Что еще?
— Вряд ли он станет взрывать вокзалы. Насколько я понимаю, его интересуют не человеческие жертвы, а эффект. Шункар всегда действовал не только эффективно, но и эффектно.
— Высотки, — тихо сказал Уколов.
Рокотов и Лямин обернулись к нему.
— Что ты пробурчал?
— Я сказал — высотки, — повторил Уколов громче. — Я думаю, что он собирается заложить по бомбе под каждое из высотных зданий. И эффектно, и эффективно.
Рокотов глубоко вздохнул.
— А ведь, пожалуй, ты прав.
Лямин тоже кивнул головой.
— Да, это в стиле Шункара.
— Но что будет, если мы ошибаемся?
Уколов криво усмехнулся.
— А если мы ошибаемся, Владимир Тимофеевич, тогда ничего не будет.
— Типун тебе на язык, — отмахнулся Рокотов. — Значит, так. Срочно взять под тщательнейшее наблюдение все высотные здания. Я свяжусь с руководством МВД, чтобы усилил контроль на въездах и выездах из столицы. А дальше нам с вами, товарищи, похоже, останется только молиться.
Вечером после показательной казни Хасана, Эмир-хан пригласил Кремнева в свою палатку.
На это раз шахматной доски не было.
— Я очень доволен, Кремнев. Ты хорошо поработал. Теперь очень долго никто не посмеет поднять голову и тявкнуть на меня. Возьми людей Джамала к себе в отряд. Они твои. С Хасаном я разобрался, пора заняться настоящим делом.
— Москва?
Эмир-хан улыбнулся.
— Москва. Сегодня мне сообщили, что все бомбы благополучно прибыли в столицу.
Кремнев постарался сохранить невозмутимое лицо.
— Это хорошая новость. Когда вы собираетесь выдвинуть свои требования?
Эмир-хан пожал плечами.
— Не знаю. Я много думал в последнее время об этом. Я думаю вообще не выдвигать никаких требований. А что они могут мне дать?
— А в чем тогда смысл? Неужели вы хотите просто уничтожить Москву.
— Смысл есть. Я хочу заставить всех бояться. Я хочу, чтобы началась паника. Я хочу, чтобы все узнали, что на свете есть человек, который волен распорядиться их судьбами по своему усмотрению. И что этот человек — я.
— Вы говорили мне, что я нужен вам для этого дела, — напомнил Кремнев, — что вам нужны мои способности и связи.
