Пару минут спустя Шеринг осторожно вышел из-за угла и заковылял к вооруженным громилам, охраняющим пристань. Когда они повернули головы на шум, он зашагал быстрее и для убедительности даже захромал.
Вскоре семеро бойцов взяли бизнесмена в кольцо, направив на него автоматические винтовки.
— Не стреляйте, — слабым голосом проговорил Шеринг, избрав на этот раз для общения английский язык.
— Кто такой? — спросил один из бойцов.
— Я…
Договорить Шеринг не успел, поскольку из-за угла выскочил Кремнёв. В руке он держал пистолет с глушителем. Шеринг вскрикнул и, оттолкнув от себя одного из бойцов, бросился к причалу.
Кремнёв вздернул руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок. Шеринг споткнулся и, широко раскинув руки, рухнул на землю, ткнувшись лицом в прибрежный песок.
— А ну стоять! — крикнул один из бойцов Кремнёву.
Теперь все семь стволов были направлены на Егора. Он опустил руку, сжимающую пистолет, а другой рукой устало вытер потный лоб.
— Ублюдок! — крикнул он по-английски. — Сволочь!
Егор подошел к бездыханному Шерингу, остановился рядом и пнул его ботинком по ребрам. Бойцы следили за его действиями слегка растерянно, не зная, что предпринять.
Один из семерки — по всей вероятности, главный — сделал несколько шагов по направлению к Кремнёву, по-прежнему держа его на мушке, затем повернулся к стоящему рядом боевику и сказал:
— Рик, фотографии у тебя?
Парень по имени Рик достал из заднего кармана брюк два фотоснимка и протянул их главному.
— Пристрелил паскуду, — проговорил тем временем Егор и снова пнул лежащего на песке Шеринга по ребрам.
— Эй, полегче! — обратился к нему главный. — Этот кусок дерьма уже мертв! Кстати, ты из какой группы?
— А?
— Я спрашиваю: из какой ты группы? Что-то я тебя не помню, приятель.
Кремнёв свирепо и подозрительно прищурился на главного.
— А ты сам-то из какой? — спросил он.
— Я из демонов-«полуночников», — ответил боец.
— А-а, — понимающе протянул Кремнёв. — Ну а я из группы… продленного дня.
Боец на мгновение задумался, затем качнул головой:
— Не слышал про такую. Это чья?
— Моя, я так думаю, — ответил Кремнёв.
Произнеся условную фразу, он покосился на Шеринга. Однако тот не подал никаких признаков жизни. Лицо Егора слегка потемнело.
Боец, тем временем, поднял к глазам фотографии. Веки его слегка дрогнули. Он перевел взгляд на лежащего «в профиль» Шеринга и помрачнел.
