— Телевизор и телефон в кабине наводят их на мысль, что владелец машины достаточно влиятелен, чтобы отмазаться от штрафа, — пояснил Маш. — Они ничем не хуже дипломатических номеров.
С Семнадцатой улицы мы свернули на Массачусетс-авеню, объехали площадь Скотта, взяли курс на Джорджия-авеню. В половине пятого дня машины еще не запрудили улицы, а потому ехали мы достаточно быстро.
— Если возникает необходимость защищаться, каким пистолетом вы посоветовали бы воспользоваться? — неожиданно спросил Падильо.
Маш искоса глянул на него.
— Для ближнего боя или на дальнюю цель?
— Для ближнего боя.
— Лучше «смит и вессон» калибра 38 с укороченным стволом не найти.
— Вы можете достать пару штук?
— Нет проблем.
— Сколько с нас?
— По сотне за каждый.
— Заметано. А к кому мне обратиться, если я захочу приобрести нож?
— Раскладной или финку?
— Раскладной.
— Будете бросать?
— Нет.
— Я его достану. Пятнадцать долларов.
— Тебе нужен нож, Мак? — повернулся ко мне Падильо.
— Только с перламутровой рукояткой. Я всегда мечтал о таком.
— А если перламутр будет искусственный? — спросил Маш.
— Ничего страшного, — заверил его Падильо.
Маш высадил нас перед домом Бетти и умчался, вероятно, на поиски нашего арсенала. Мы поднялись по лестнице, Падильо постучал, а я присел, развязывая шнурки.
— Белый ковер, — напомнил я Падильо.
Дверь открыл Хардман, в носках. Развязал шнурки и Падильо.
— Маш приехал не слишком рано? — осведомился Хардман.
— В самое время, — заверил его я.
— Есть хороший вариант в четвертом забеге на Шенандоу Даунз[8]. На Верную Сью ставят девять к двум.
— На таких условиях я готов расстаться с десятью долларами.
— Вы их приумножите, — и Хардман что-то черкнул в маленькой записной книжке.
— Ты когда-нибудь выигрывал? — поинтересовался Падильо.
— Прошлой весной… или зимой?
— Вы же часто выигрываете, Мак, — укорил меня Хардман.
— Он хочет сказать, что долгов за мной нет.
Из спальни появилась Бетти, поздоровалась, глянула на наши ноги, дабы убедиться, что ее белому ковру ничего не грозит, и уплыла на кухню.
— Я отправляю ее в кино, — пояснил Хардман. — Вы хотите, чтобы я остался или пошел с ней?
— Мы бы предпочли, чтобы вы остались, — ответил Падильо.
— А кто должен прийти?
— Трое моих друзей — поляк, полувенгерка-полусирийка и англичанин.
— Сборная солянка.
— Они могут помочь, да и кой-чего мне задолжали.
Бетти вновь продефилировала через гостиную, на этот раз в спальню. И тут же вернулась в великолепной норковой накидке. Остановилась перед Хардманом, вытянула правую руку. В левой она держала туфли.
