Падильо только поворачивал ключ в замке, когда зазвонил телефон. Он быстро подошел к столу, взял трубку.
— Слушаю, — и тут же передал ее мне. — Это тебя.
Я поздоровался и услышал: «Вас, похоже, не очень заботит благополучие вашей жены, мистер Маккоркл».
— Наоборот, еще как заботит. Она у вас?
— Да. Пока она в полном здравии. Но вы не следуете полученным инструкциям. Мы не потерпим никаких отклонений.
— Дайте мне поговорить с моей женой.
— Вас же просили никому не говорить о задании мистера Падильо.
— Мы никому не говорили. Передайте трубку моей жене.
— Вы разговаривали с Андерхиллом.
— В номер отеля может зайти кто угодно.
— Чего хотел от вас Андерхилл, мистер Маккоркл?
— Прежде всего он хотел остаться в живых. Передайте трубку моей жене.
— Вы рассказали ему о задании мистера Падильо?
— В этом не было необходимости. Он и так все знал. Чья-то жена ввела его в курс дела. Возможно, ваша. Теперь я могу поговорить с моей?
— Мистер Падильо собирается выполнять наше задание? Вновь хочу вас предупредить, мы настроены серьезно.
— Да, собирается. Но лишь при условии, что вы передадите трубку моей жене. Я должен убедиться, что она жива.
— Очень хорошо, мистер Маккоркл. Вы можете перекинуться парой слов с миссис Маккоркл.
— Фредль… как ты?
— Все нормально, дорогой. Только ужасно устала, — голос ровный, смирившийся с неизбежным.
— Я сделаю все, что смогу. Майк со мной.
— Я знаю. Мне сказали.
— Они обращаются с тобой хорошо?
— Да, дорогой, но… — она вскрикнула и тут же раздался мужской голос.
— До сих пор мы обращались с ней хорошо, мистер Маккоркл. Сами видите, мы шутить не намерены.
И в трубке послышались гудки отбоя.
Я стоял посреди комнаты, уставившись на зажатую в руке трубку. Потом положил ее на рычаг и посмотрел на Падильо.
— Они заставили ее закричать. Причинили ей боль, и она закричала.
Он кивнул и отвернулся к окну.
— Более они не будут мучить ее. Они лишь демонстрировали тебе серьезность своих намерений.
— Фредль не из крикливых. Она не стала бы кричать, если в увидела бегающую по полу мышь.
— Я знаю. Ей причинили боль. Возможно, заломили руку. Но не более. Нет смысла мучить ее. Она не знает, где спрятаны изумруды.
— Не знаю, долго ли я смогу тут высидеть.
— Мы должны ждать, — возразил Падильо.
— Я хотел бы ждать, одновременно что-то делая.
— Так не бывает, — он подошел ко мне. — Одно ты должен уяснить раз и навсегда: или они ее убьют, или мы ее выцарапаем. Но для этого нужны ясный ум и твердая рука. А если ты будешь все время думать о том, как ей плохо, у тебя поедет крыша.
