Ее освободили от веревки и от кляпа и тут же принялись раздевать.
Она не сопротивлялась. Словно кукла…
Будто и не с нею это происходило. Будто она наблюдала со стороны… большой чан для мытья полон парящей водой.
«Ритуал не изменился… Сначала помыть, а потом употребить…»
Тетки в синих платьях, широкоплечие, похожие на переодетых мужиков, вертели Лиз как младенца. А у нее в глазах был только умирающий в жухлой траве Урс…
Голую отвели по лесенке в чан и взялись за мыло и мочалки.
Ее тщательно вымыли и, завернув в простыню, отвели в комнату, где уже на столе стояли разнообразные аппетитные блюда.
«Может, это те же женщины что были здесь три года назад?»
Лиз смотрела в лица женщин, удивляясь их невозмутимости и спокойствию.
Сколько девушек прошло через их руки?
Тетки просто выполняют свою работу. Подготавливают для господ баронов развлечение на вечер и ночь. Хорошие старательные слуги…
— Угощайся. Это все для тебя.
Лиз хоть и села на стул, к еде не притронулась. Она была голодна, но знала что в еду и питье уже добавлено сонное снадобье. Так было уже… три года назад… целую жизнь назад!
Она подняла глаза на служанок, пытаясь разглядеть в их глазах хоть искру сочувствия.
В ответных взглядах равнодушие и холод. Холод до мурашек по спине…
— Вы даже моего имени не спросили. И не назвали свои имена.
Одна из теток свела брови к переносице.
— Это дело господ — спрашивать имена. Зачем тебе имена?
— Чтобы помолиться за вас, — кротко ответила Лиз.
Тетки встревожено переглянулись.
— Ты устала и хочешь есть. Не теряй времени.
— Где я и что меня ждет?
— Девочка, ты в гостях у наших господ. Выпей вина за их здоровье.
Забулькало вино, вливаясь в серебряный кубок.
«Жаль, что ножи и вилки из серебра…»
— Я не голодна и пить вино не буду.
Тетки замерли с обеих сторон стула, на котором сидела, гордо задрав подбородок розовая от купания девушка.
— Отказываясь пить за здоровье господ баронов Раймштайн, ты наносишь им оскорбление, девочка!
— О, ваши господа так чувствительны?!
Тетки долго уговаривали Лиз не ломаться и скушать и выпить хоть глоток.
Девушка больше не говорила, а только злобно мотала головой.
Служанки сдались и, в конце концов, отвели ее в комнату без окон.
Широкая постель без балдахина с мягкими подушками. На скамье у стены в ряд толстые свечи ровно и ярко горят.
Озноб пробежал по спине. Та самая комната…
Лиз нарядили в длинную ночную рубаху и уложили в постель. Как только служанки вышли и щелкнул замок, она быстро встала.
