— Город счастья?
— Ты увидела его?!
Лиз отшатнулась и потупилась.
— Извините, мэтр, я что-то не то сказала?
Пахнущие краской ладони легли на ее щеки и заставили поднять глаза.
Сияющие радостные глаза мэтра рядом.
— Я не ошибся, девочка! Ты его увидела!
Лиз скосила глаза и ахнула. Картина еще не окончена на холме только пустое пятно грунтованного холста.
— Я видела город… видела…
— Я тоже его вижу, девочка моя, но мои руки пока не в силах его изобразить…
В голосе художника горечь и страх. Это так не похоже на жизнерадостного уроженца Италики…
— Вы сможете, мэтр!
Лиз взяла руку художника и поцеловала выше костяшек, ощутив на губах жесткие волоски.
После завтрака мэтр привел Лиз в мастерскую и попросил раздеться.
— Совсем?
— Да, и не бойся ничего.
— Вы хотите меня?
Мэтр тихо засмеялся.
— Я хочу чтобы ты позировала моим ребяткам.
Лиз быстро разделась, аккуратно сложив одежду на табурет и обхватила себя за плечи, перекрестив руки на груди. Мурашки пробежали по бокам и по спине.
Мэтр насторожился.
— Ты мерзнешь? Здесь не холодно.
— Ничего, это просто так…
— Ляг на этот постамент, там под тканью я постелил тюфячок, чтобы не было жестко. На живот. Руки под голову, пожалуйста.
Мэтр отошел на несколько шагов, прищурился и кивнул одобрительно.
Теперь пришли все четверо: Марко, Лоренцо, Антонио и Вальтер. Расположились поудобнее. Мэтр прогуливался за спинами подмастерий, тер затылок, посматривая поверх голов на Лиз.
Два часа юноши рисовали ее без перерыва. Смущения она не испытывала, да и какое смущение может быть после двух лет в «веселом доме»? Взгляды юношей равнодушно скользили по ее коже, словно не живая женщина, а статуя перед ними! Вот что удивляло и настораживало Лиз.
В доме мэтра Тоффини проживали и работали только мужчины, юноши, в крайнем случае подростки. Кроме Ивонны, молчаливой пожилой кухарки из южной Конфландии и самой Лиз других особ женского пола здесь не имелось. И такое странное равнодушие!
Тоффини привез из Италики не только подмастерий, но и слуг. Большинство были уроженцами Италики, но Лиз родилась и выросла в южной Тевтонии и понимала их язык. В ее родных местах, как это бывает на стыке королевств жили люди разных народов и в разговоре люди легко переходили с одного языка на другой или даже перемешивая их в неудобоваримый для постороннего словесный «салат».
В начале третьего часа, перевернув песочные часы на столе, мэтр быстро подошел к постаменту.
— Устала?
— Немного…
— Потерпи еще чуть чуть, девочка моя.
