Позади, за пологими холмами, уменьшенные расстоянием, виднелись маленькие, точно игрушечные, здания станции, а в стороне от нее, ближе к морю, возвышались огромные корпуса цехов нового завода.
— Еще год назад здесь было пустынно, — сказал мичман Васильев, следя за взглядом капитана, — а сейчас, смотрите, целый город. Мы были там в прошлое воскресенье на экскурсии, видели и заводские корпуса, и жилой поселок, побывали в школе, в Доме культуры, детском садике. Рассказывали нам, что километрах в ста на север, на степной реке, строится гидроэлектростанция и оттуда канал для обеспечения водой населения поселка и завода.
Капитан знал все это, но не прерывал мичмана. Знал он, что это рудное месторождение было открыто давно, еще в двадцатых годах, но тогда в таких рудах нужды не было. Знал он также, что в период оккупации немецко-фашистские войска пытались организовать вывозку руды отсюда и даже начали строить поблизости порт.
За мысом находится небольшая бухта, в ней во время войны немцы начали строительство порта, продолжал мичман, словно угадывая мысли Гридасова. — Однако дело до конца довести не удалось, пришлось побыстрее драпать на запад. А строили капитально, там и сейчас глыбы бетона по полтора-два метра толщиной лежат…
— Скажите, товарищ мичман, — спросил капитан, — вы ничего особого за последние дни не наблюдали?
Матрос, ходивший по мостику вышки с биноклем в руках, на секунду остановился, взглянул на Гридасова и снова стал наблюдать за морем.
— Нет, ничего особенного не было… Правда, недавно, примерно в это время, вахтенный на траверзе мыса будто бы видел перископ подводной лодки. Чебаненко, когда это было? — спросил мичман у вахтенного матроса. — Как раз он тогда был на вахте, — пояснил Васильев.
— Двенадцатого, — быстро перелистав вахтенный журнал, ответил матрос.
— Можно этого матроса подменить, чтобы я с ним побеседовал? — спросил капитан.
Вскоре на вышку поднялся другой матрос, а Чебаненко подошел к капитану.
— Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили перископ? — спросил Гридасов.
…День клонился к вечеру. Стояла ясная, тихая погода. Море блестело как зеркало, и только изредка кое-где появлялись полосы ряби. Матрос Чебаненко внимательно наблюдал за поверхностью моря, то и дело прикладывая к глазам бинокль и изредка просматривая пространство в стереотрубу. Но вот далеко в море мелькнула какая-то вспышка. Матрос сразу же прильнул к окулярам стереотрубы: ему показалось, что в поле зрения появился перископ, но сразу же исчез.
