— Вот и порядок! — воскликнул Федоров. — Так, а что у нас есть на закуску? «Бычки в томате». Пойдет! «Мясо тушеное». Не возражаем. А это что? Колбаса! Пригодится, — и он одни за другими выкладывал на столик банки консервов, сверточки.
Подгорец потянулся за своим вещевым мешком, но Федоров его остановил.
— Не спеши, браток, еще успеется. Ты куда направляешься?
Андрей сказал.
— Ну, вот видишь! Нам с тобой почти полные сутки вместе ехать.
Выпили, закусили.
— А все-таки хорош наш старшина. Безбородько Иван Иванович его зовут. Такую штуку на дорогу соорудил.
И хотя Подгорцу его старшина Петр Тарасович Ефременко выдал только то, что положено по аттестату, но человек он хороший, и Андрей Подгорец прямо сказал об этом своему соседу.
Поговорили о своих старшинах рот, вспомнили и командиров отделений. Затем выпили по второй, опять поговорили, теперь уже о командирах взводов и рот, после третьей — добрались до комбатов и командиров полков. Когда кончился спирт в фляжке, Федоров сбегал за водкой, потом рассказывали друг другу и о себе, и о родных, и о доме, и о службе, после клялись в вечной дружбе и целовались. Только далеко за полночь улеглись спать.
— …Ох, и голова болит, — первым заговорил утром Федоров. — Здорово мы вчера дерболызнули! Нет, нужно обязательно похмелиться, а то весь день будем мучиться.
Подгорец молчал, но на душе у него было муторно, болела голова, тошнило.
Федоров порылся в карманах, вытащил несколько смятых бумажек.
— Маловато, не хватит на похмелку…
— Я добавлю, — сказал Подгорец, — и сам не узнал своего голоса, был он каким-то хриплым, словно простуженным. Подгорец вытащил деньги вместе с документами и протянул несколько десяток Федорову.
— Да что ты, спрячь! Скоро будет большая станция, вместе сходим.
Как только поезд остановился на станции, они выскочили из вагона и помчались к буфету. Там уже собралось много народу.
— Пробивайся вперед, а то не успеем. — говорил Федоров, подталкивая вперед Андрея. Тот понемногу протискивался, несколько раз его сильно сжали, но все-таки пробрался к буфету, взял водку, а затем они с трудом выбрались из толпы и вошли в вагон.
Федоров откупорил бутылку, налил в стаканы, приготовил закуску, чокнулись. Подгорец через силу проглотил отвратительную жидкость.
— Ну вот, сразу в голове просветлело! — сказал Федоров, закусывая. — Надо документы проверить, не вытащили ли, — продолжал он, похлопывая себя по карманам. — Нет, вроде все на месте.
