Рыбаков взял трубку телефона у мичмана.
— На каком расстоянии этот предмет от вас? — спросил он. — Ближе не подходите! Мичман, немедленно поставить буй!
Через несколько минут шлюпка отвалила от бота, и вскоре там, где появлялись пузырьки воздуха, стравливаемые водолазом, закачалась красная точка буя.
— Поднять водолазов на борт! — распорядился Рыбаков.
* * *
— Что ж, Иван Матвеевич, придется мне под воду идти, разобраться, что там такое, — сказал Рыбаков.
— Чого вам? Хиба я не справлюсь? — возразил Довбыш.
— Возраст-то у вас…
— А что возраст? Будь я помоложе — без скафандра нырнул бы и все зробыв. Глубина тут — старому солдату по колено…
Матросы с трудом надели на объемистое тело мичмана водолазную рубаху, причем Довбыш все время ворчал:
— Хлипкий народ пошел, даже рубахи порядочной немае… Хиба ж это рубаха?
Наконец, рубаха надета, привинчен шлем.
— Может быть, дополнительный груз надеть, а то как бы вы не всплыли? — заметил один из водолазов.
У Довбыша даже глаза округлились от негодования, но ответить он ничего не успел: матрос начал быстро завинчивать иллюминатор.
Затем мичмана осторожно спустили на грунт, и стравливаемые им пузырьки воздуха стали удаляться.
— Вона, товарищ командир! — донесся по телефону его хрипловатый басок. — Точно такая же, как мы тогда обратали… Магнитно-акустическая с гидростатическими, чи як воно там, предохранителями… Зараз я горловину от ракушек очищу…
— Смотрите нет ли там фотоэлемента, заходите только с подсолнечной стороны, — предупредил Рыбаков.
— Чую!.. — отозвался Довбыш.
Несколько минут из телефона доносилось тяжелое дыхание мичмана да его бормотание: «Зараз мы до тебя, голубонька, доберемся… Приведем в божеский вид…». В голосе его звучали какие-то ласковые нотки; можно было подумать, что он сейчас находится не около мины, а разговаривает с близким, родным человеком.
Шорохов прислушивался к бормотанию мичмана, и опять опасность, притаившаяся на дне бухты, казалась ему не реальной: так было тихо, спокойно вокруг, так ласково светило солнце. Но опасность была. Об этом говорили и черные провалы окон в домах поселка — следы прошлого взрыва, и искореженные металлические фермы на берегу, поднятые с погибшего сейнера, и непривычная тишина на стройке. Да, опасность была; достаточно сделать мичману неосторожное движение — и снова взрыв вспенит воду бухты, грохот прокатится по окрестным скалам. Взрывная волна, наверное, нанесет новые разрушения поселку, а водолазный бот…
