И хотя мало было у них общих тем, но разговор не иссякал; обычные пустяки в их устах были наполнены самым глубоким смыслом.
Как-то незаметно они пришли на приморский бульвар, затем на набережную и остановились около парапета. Виктор взял Олины руки в свои, она не отняла. Так и стояли они молча. Внизу лежало море, темное и такое спокойное сейчас, и ласково звенели волны в прибрежных камнях.
* * *
Отсюда открывался широкий простор. Внизу, сразу под ногами, уступами сбегая с гор, жались к бухте белые дома города; около причалов и в стороне от них виднелись овальные силуэты кораблей, и какими они маленькими казались сверху. Далеко, в самом углу бухты, Шорохов различил приземистые здания эллингов своей части.
А впереди раскинулось бескрайнее море. Оно казалось застывшим и в то же время постоянно менялось: то ярко блестело глубокой синевой, то бледнело до светло-голубого оттенка, то становилось матовым, как старинное серебро; временами легкий ветерок нагонял темные пятна ряби, затем они исчезали и море постепенно зеленело, словно подсвечиваемое из глубины.
Сверху казалось, что море выгнутое, как чаша; края его полого поднимаются к горизонту и там незаметно сливаются с более светлым, словно бледным отражением моря, небом, образуя сияющий шар. Вот на самом краю чаши показалась черная точка; она постепенно увеличивалась, и уже стало видно, что это корабль.
— Хорошо! — неожиданно для себя воскликнул Шорохов и взглянул на соседку.
Оля сидела, опустив руки на колени, и тоже смотрела на море, на далекую точку приближающегося корабля, и спокойная радостная улыбка чуть-чуть трогала ее губы. Вот она взглянула на Виктора, и в голубовато-зеленых глазах ее, казалось, отразилось и море, и небо, и солнечные блики.
От этого взгляда у Виктора сладко заныло сердце, он осторожно обнял ее за плечи и, волнуясь, тихонько заговорил:
— Вот так бы сидеть здесь всегда… «Вместе с тобой», — хотел добавить он, но почему-то не решился. — Смотреть на это море, небо, на далекую черту горизонта. И хочется сейчас лететь, — и снова он хотел сказать «вместе с тобой», и снова не решился, — туда, на край моря и неба, к просторам новых дальних горизонтов, в неведомое…
Оля неожиданно зябко передернула плечами, глаза ее потемнели.
— Что с тобой? — встревоженно спросил Виктор.
— Ничего, — голос у Оли был какой-то глухой, незнакомый. — Знаешь… Я страшусь этого слова — неведомое. Когда я его слышу, мне всегда становится не по себе…
