Гражданская война в России. За правду до смерти | страница 42

{273}. Правда, была и еще одна сторона вопроса, на которую указывал Гинс: «мы рассчитывали, что назначение Гайды ускорит получение помощи от союзников»{274}. «Без материальной помощи союзников нам не обойтись, – констатировал Гинс. – Ежедневно на территории одной только Сибири расходуется 15 миллионов рублей на содержание войск, а предприятия стоят или мало работают и поступление доходов ничтожно»{275}. Колчаковская армия находилась в еще большей зависимости от союзного снабжения, чем деникинская, и по сути являлась наемной армией интервентов.

О боеспособности «регулярной» колчаковской армии свидетельствовал британский ген. Э. Айронсайд: «В том, что Колчак был прав, развернув наступление в зимнюю кампанию, я не сомневался. Удерживать недисциплинированные войска бездействующими на зимних квартирах в пределах Сибири означало подвергнуть их в полной мере воздействию большевистской пропаганды. В войсках Колчака были и добровольцы, но большинство попало в армию по воинской повинности, и перед весной могло начаться массовое дезертирство. Транспорт и запасы продовольствия к этому времени должны были иссякнуть, и он оказался бы в худшем положении, чем был зимой»{276}. Но зимнее наступление лишь отсрочило неизбежный конец, на который указывал Айронсайд.

Летом 1919 г. глава британской военной миссии в Сибири ген. А. Нокс докладывал в Лондон о состоянии колчаковской армии: «Солдаты сражаются вяло, они ленивы, а офицеры не умеют или не хотят держать их в должном повиновении… Неприятель заявляет, что он идет на Омск, и в данный момент я не вижу ничего, что могло бы его остановить. По мере того как Колчак отступает, армия его тает, так как солдаты разбегаются по своим деревням…»{277} Американский дипломат Р. Моррис в телеграмме госсекретарю США Р. Лансингу выражал уверенность в неминуемой сдаче Омска, если большевистское наступление не прекратится. Американский ген. У. Гревс сообщал в свое военное министерство о массовом дезертирстве среди офицеров. «Солдаты-новобранцы, – писал он, – бросают оружие и даже обмундирование, чтобы легче было отступать. Многие простреливают себе левую руку или ногу, чтобы быть отправленными в тыл»{278}.

Особенностью колчаковской армии было включение в нее подразделений, возглавляемых полунезависимыми атаманами. «Включение» было условным, поскольку, как констатировал сам Колчак: «фактически нет возможности подчинить центральной власти всех атаманов…»