— Придет время, убедится, поверит.
— Может быть, тогда и показать его на экранах?
— Мы покажем его не один раз. Пусть люди собственными глазами увидят его постепенную адаптацию в современности.
— А вы не думаете, что интервью перед лицом всей планеты отрицательно подействует на его психику?
— Помилуйте, дорогой коллега, а кто ему скажет, что его смотрит и слушает вся планета? — Профессор Норберт пожал плечами и сделал паузу, испытывая сладчайшее удовольствие при мысли, что сейчас он возьмет реванш. — Боюсь, что вы несколько недооцениваете наш опыт и традицию исследований. Я вам объясню: его приведут в отдельную комнату, посадят перед экраном, и очаровательная девушка задаст ему несколько вопросов. А он ответит. Вот и все. Он не будет и подозревать о масштабах аудитории. Кстати, с девушкой, поторая поведет интервью, его уже познакомили. Она нашла к нему подход. Оказалось, что он умеет быть вежливым, даже попытался сочинить какой-то комплимент…
Вероятно, профессор Усам был совершенно лишен чувства юмора, потому что он нахмурился и сказал:
— Если это интервью так необходимо, я бы на вашем месте вместо очаровательной девушки предпочел опытного пожилого комментатора.
Профессору Норберту не оставалось ничего иного, как улыбнуться и развести руками.
После этого они раскланялись и разошлись.
— Ты готова, Элина? — Вил приоткрыл дверь и заглянул в студию, из которой должна была вестись передача. — Мы привели его. Он в коридоре с Ником.
— Минутку, Вил. — Элина отвернулась от большого матового экрана, перед которым сидела. — Входи и закрой дверь. Сейчас я объявлю, что можно начинать. — Она поправила волосы, критически оглядела себя в маленькое зеркало, пригладила какой-то волосок на брови, взглянула на Вила: — Ну как?
— Изумительно… Вижу, что передача строится на контрастах. Ты, как живое воплощение конца двадцать первого века, и он…
— Кстати, как он сегодня? — поинтересовалась Элина, подправляя краску на губах.
— Нормально… Не хуже, чем вчера… За завтраком ему дали успокоительное.
— А он не будет слишком пассивен?
— Ты его расшевелишь…
— Куда мне стать, чтобы не оказаться в поле зрения этого адского глаза? — спросил Вил, кивнув на экран.
— В поле его зрения вся студия, но сейчас это неважно. Нас увидит только оператор Центра.
Пальцы ее пробежали по клавишам, и большой матовый экран посветлел, стал прозрачным и глубоким, Тотчас на маленьком экране, вмонтированном в пульт управления, появилось лицо оператора.
