, то есть венские, по названию города, где их придумали. Кроме того, в каждом без исключений городке имелось собственное произведение искусства. Почему-то чаще всего это была либо скульптура толстой женщины, либо композиция из нескольких толстых фигурок, облепивших большой камень.
Образцы подобного творчества разбросаны по всей Дании, а в Копенгагене есть целые галереи подобного folketig/hyggelig «искусства». Самый яркий пример этой «комедии толстяков» встретился мне в Рингкебинге. На берегу бухты этого рыбацкого поселка стоит статуя, изображающая обнаженную толстую европейскую женщину с обвисшей грудью. Женщина восседает на плечах изнуренного африканца с карикатурно выпяченными губами, облаченного в набедренную повязку. В руках у женщины весы Фемиды. На случай, если идея произведения остается непонятной, рядом небольшая табличка, сообщающая его название – «Выживают жирнейшие» и то, что оно «демонстрировалось на съездах международных общественно-политических организаций (ОПО)». ОПО-арт! По иронии судьбы монумент со столь красноречивым названием установлен в двух шагах от прибрежных ресторанчиков, в меню которых преобладают продукты, жаренные во фритюре.
Я продолжал свой путь мимо лесов, полей и ветряков, по бесконечным прямым дорогам. Неподалеку от городка Бранде, уже устав от однообразия Ютландии, я увидел слева от шоссе громадный индуистский храм с разноцветной ступенчатой башней, украшенной изображениями божеств. Я притормозил, вышел из машины и простоял несколько минут, в изумлении рассматривая эту необычайную картину.
Оказалось, что это храм Шри Абирами Амман, главный духовный центр для нескольких тысяч тамильских беженцев, перебравшихся в Данию из Шри-Ланки в 1970-х годах. Я зашел внутрь. Сильнейшие запахи сандала и жасмина в вестибюле как будто перенесли меня в Индию. Навстречу мне вышла улыбающаяся молодая женщина в теплом зимнем пальто поверх зелено-желтого сари.
Она объяснила, что главная жрица храма Шри Абирами Упасаки, или Амма, проводит ежедневные обряды в час дня и в семь вечера. Поскольку было уже почти семь, она предложила мне остаться и посмотреть.
Вскоре из небольшого домика под соломенной крышей появилась маленькая женщина, с головы до пят облаченная в широкие оранжевые одежды. Это была Амма. Взглянув на меня, она проследовала внутрь. За ней шел мужчина средних лет, приветствовавший меня улыбкой и поклоном.
«Вы ели сегодня мясо?» – спросил он.
«Да, – ответил я, – это был классный стейк-тартар из вырезки…» Он поднял руку: «Тогда вам нельзя входить в храм».
