«Каша пригорела. Ешь, что дают», – приказным тоном сказала дочь, в мгновенье превратившаяся из тихой шизофренички в тюремного надсмотрщика. Отец покривился, но спорить не стал. Марина Владимировна готовила физраствор и капельницу. Владимир Лукич неторопливо ковырял ложкой в тарелке, наконец характер взял верх.
«Не то лекарство. В могилу отца загнать хочешь? Оставь. Варвара все сделает. Она все может, и каша у нее не горит», – отрапортовал мученик и зачем-то поплелся на балкон.
«И огурцы у нее не сохнут, и человек она золотой! Варвара Михайловна! Канонизируют ее потом, поди! Куда уж нам, криворуким. Наше дело маленькое – горшок подносить да уколы ставить, когда Варвара Михайловна на дежурстве!» – Марина Владимировна потеряла контроль и сейчас отчаянно кричала на пожилого скрюченного человека.
«Марина, веди себя достойно. Марина, сначала аспирантура, замуж выскочить успеешь. Марина, тебе 40, кому ты нужна, раньше думать надо было. Марина, ты криворукая! Огурцы у тебя не родятся, не то чтобы дети!» – последняя фраза далась особенно тяжело. Слова как-будто оловом сдавили грудь, прорываясь сквозь хрип и слезы.
«А сам-то. Сам-то ты кто? Ты свою Вареньку на алтарь поставил, а она, может, земной любви хочет, простой, человеческой. Души в тебе нет, как коробка пустая, запечатанный, и никогда не раскроешься. Никогда! Потому и огурцы не растут».
Старик ничего не ответил, но было видно, как трясутся его руки. Он сел на диван и прибавил громкость телевизора до критической отметки.
«А может, все к лучшему!? Может, лучше смотреть на коробку с подарком ВЕЧНО, чем развернуть и разочароваться! Прощай, папа! Варвара колет лучше…» – перекрикивая телевизионное шоу, Марина исполняла триумфальный монолог на авансцене балкона. Владимир Лукич сидел неподвижно.
Марина рванула балконную дверь. Она без промедления взобралась на перила, на этот раз отчетливо осознавая каждое свое действие. Впереди она увидела крыши малоэтажных домов и жизнеутверждающее граффити: «УМРИ ИЛИ БОРИСЬ» на единственной высотке среди прочих построек. Марина Владимировна обратила внимание на букву Р в третьем слове. Человек в белых одеждах занимал это место и сейчас, сильно жестикулируя, пытался что-то донести.
«Навязчивые видения – типичный синдром для депрессивных», – подумала Марина и отвела глаза. Она отпустила этажерку, служившую спасательным кругом долгое время, и распахнула обе руки.
Вот-вот и она уже была готова сойти с дистанции, но дверь отварилась и на балконе появилась Варвара Михайловна. Ее присутствие Марина всегда ощущала кожей.
