Фуууух, прямо камень с души упал. Жить будет, а это главное. И я, уже успокоившись, отправилась вслед за парнями. Те шли молча, всё-таки стресс испытали все. Не каждый день видишь окровавленного, умирающего человека… или не человека. Тем более так зверски растерзанного.
Решила, что завтра зайду к нему проведать и узнаю, что же случилось, и кто его так знатно потрепал.
Половину ночи не могла уснуть. Закрывая глаза, видела Сашку со страшными ранами, лишь под утро забылась сном, периодически вздрагивая и просыпаясь.
Проснулась уже после обеденного времени. Но я не расстраивалась, схожу к печке, выпрошу пирожков и пойду к фею.
— Здравствуй, печечка, — прибежав в столовую, поздоровалась с ней.
— Привет краса-девица, ты что ж это совсем не бережешь себя, на ужине вчера не была, да и сегодня половину дня где-то пропадала, — ворчала печка, — вона какая бледная ходишь, народ пугаешь.
— Ох, печечка, да беда с Сашкой случилась, вот и пропадала, всю ночь не спала, а сегодня всё на свете проспала, покормишь?
— Слыхала, слыхала, — протянула печка, — покормлю, конечно, жалко тебя, совсем заморишь ведь себя.
— Мне бы пирожков с малинкой, — мечтательно протянула я. Уж очень они вкусные у печки.
— Никаких пирожков! — голосом строгой бабушки, сказала печка, — Пока не поешь нормально, о пирожках и не заикайся!
На столе со скатертью-самобранкой появилась тарелка с тушёными овощами и мясом, рядом стоял стакан с морсом и свежий хлеб.
— И пока всё не съешь, ко мне не возвращайся, — приказала печка.
Я была не против, есть хотелось безумно, просто, и к Сашке хотелось скорее попасть, и узнать, как парень, да что всё-таки произошло. Схватила тарелку, стакан с морсом и уселась за ближайший стол. Умяла всё за пару минут и потопала к печке с чувством выполненного долга и насыщения. Наелась так, что дышать было трудно. Но пирожков взять надо было.
— Вот, так-то лучше, и не голодай больше! — сказала напоследок печка. А на столе появились столь любимые мною пирожки.
Взяла один в зубы, остальные завернула в платок и потопала в целительское крыло, навещать Сашку. Надеялась, что он уже очнулся.
В целительском крыле было тихо. Заглянула в палату к Сашке. Он лежал на спине с закрытыми глазами. На щеке не осталось и следа от вчерашних повреждений. Одет был в белую сорочку и белые хлопковые штаны. Его лицо было спокойным и не отдавало смертельной синевой.
Я подумала, что он спит, и уже собиралась уходить, когда он открыл глаза.
