— Бедняжечка, — мой голос источал яд, — сам обидел, сам попереживал. Самостоятельный.
— Лиль, что у вас случилось? Мы с Хакком так ничего не поняли, я в зал захожу, а ты оттуда летишь в слезах. Крис злой, мрачнее тучи, в зале тишина. Он нам ничего не сказал, к себе ушёл сразу. Сегодня пришибленный ходит, о тебе спрашивает, но ничего не рассказывает.
Как орать на меня и гадости при всех говорить — это он мастер, а Милке признаться, что помоями меня облил, не может. Трус.
— Девчонки к тебе отправили, тоже ничего не объяснили, хотя были рядом с тобой. Они такие шокированные, и говорят, что это не их ссора, и чтобы я за подробностями к тебе шла. Так что рассказывай, и будем думать, что делать, — продолжала Милослава.
Меня перекосило:
— Мил, он унизил меня, при всех. Гадостей наговорил, накричал ни за что, я ведь, честное слово, не хотела этого танца, — я снова всхлипнула, чувствуя, как в горле образовался ком.
— Тише, девочка, — присела рядом со мной Милка и обняла, я от этого зарыдала ещё горше, — ну чего ты? Ну дурак, ну и хрен с ним, ты у меня девочка красивая, на тебя же пол академии облизывается, поклонник твой тайный букеты таскает, ну чего ты расстроилась? — успокаивала меня подруга, — вот пожалуемся Яге, будет знать, как нашего Огонька обижать.
Я как представила, что с ним Яга сделает, у меня все слёзы разом высохли.
— Н-не надо Яге, — помотала головой.
В двери постучали и вошли. Вспомнишь… Хотя нет, это не про неё. Это была наша главная ведьма.
— С Новым годом, красавицы! — поздравила нас ведьма, — держите подарочки, — протянула нам свёртки.
В свёртках были деревянные шкатулочки с двойным дном, поделённые на отсеки, в которых лежали редкие травы. Поистине ведьмовской подарок. Милка от восторга завизжала и чмокнула довольную Ягу в щёчку. Я восторгаться не могла, подарок мне очень понравился, но настроение не то.
— Я, наверно, пойду, — пробормотала Милка и потопала на выход.
— Ну и что ты рыдаешь из-за этого бездаря? — спросила ведьма, занимая место, где только что сидела подруга. — Мы ему настоечки из горечавки жёлтой подсунули уже, чтобы ему жизнь мёдом не казалась. И чтобы не обижал моих девочек. А ты ещё вчера этого героя защищала: «не такой, он хороший», — писклявым голосом изобразила она меня.
Вздрогнула, горечавка эта имела отвратительный вкус, и ощущение горечи не пропадалов течение нескольких дней, чем бы его не заедали. Наоборот, всё, что попадало в рот, казалось невыносимо горьким. Да уж, с такими ощущениями жизнь мёдом точно не покажется. Как жеим удалось напоить настойкой оборотня, не силой же вливали, в самом деле. Хотя, ведьмы существа хитрые, иной раз так извернутся, что диву даёшься.
