С ресниц упала еще одна капля, и Кейт опустила ладони на песок.
— Все что я помню — убийство. Высасывать душу — самые сильные и приятные ощущения из всех возможных. Они заслоняют собой все остальные.
— Просто дай себе время. Воспоминания исчезнут. За последние несколько месяцев ты прошла бо́льшую часть пути.
Как же он в нее верил. Кейт завидовала его непоколебимости.
Опустив взгляд, она увидела, что их руки лежат на песке лишь в нескольких дюймах друг от друга. Боже, как же ей хотелось коснуться Гейджа. Он был таким теплым, а Кейт чувствовала ледяной холод, окутывающий все ее существо.
Подняв взгляд, она увидела, что Гейдж наблюдает за ней. Под терпеливым взглядом карих глаз в ней вновь пробудилась уродливая половина души. Кейт передвинула руку, пока между их пальцами не осталось лишь несколько песчинок.
— Сегодня я уже убила человека, и могу убить тебя. Одно касание, и ты умрешь.
* * *
Гейдж посмотрел на тонкие руки Кейт — оружие опаснее любого пистолета.
— Ты пытаешься меня напугать.
— Я и сама себя боюсь, — пожала она плечами и запустила пальцы в песок. — Я с удовольствием убила похитившего меня человека. Мне всегда будет нравиться красть души… — у нее перехватило дыхание, а голос превратился в прерывистый шепот, — …так что, боюсь, мне никогда не стать той, кем я была прежде.
Глаза Кейт являли собой голубые омуты боли. Она напряглась всем телом, готовая толи бежать, толи драться.
Все это разрывало Гейджа изнутри. Отбрасывало его назад во времени более чем на десятилетие. К другому молодому похитителю душ, тонущему в гневе и чувстве вины.
Кейт нужно было принять себя, ведь только тогда она сможет двигаться вперед.
— Мой брат был похитителем душ.
— Да? Но ты не аномалия.
— Не аномалия. Я всегда считал, что Тео повезло, — в то время как сам брат чувствовал себя про́клятым. — Он убил свою невесту.
Кейт не отводила взгляда от Гейджа. Он смотрел на то, как лунный свет превращает ее волосы в жидкое серебро.
— Они поссорились, и его сила вышла из-под контроля, — потому что Гейдж расширил способности брата до того предела, когда их стало невозможно удерживать в узде. Во всем случившемся виноват только он. — Тео так и не оправился.
— Что сейчас с твоим братом?
— Он мертв, — даже по прошествии стольких лет эмоции по-прежнему захлестывали Гейджа удушающей волной. — Его убила собственная вина. Тео бросился под поезд.
— Ох, Гейдж, мне так жаль.
Он увидел на горизонте мелькание света в ночи — какое-то проплывавшее мимо судно.
