Порой чудилось, что мою ликующую душу торжественно уносил в необъятную высь молитвенный хор святых, и звучала музыка сбывшейся мечты, которая не смолкала в моей душе все эти дни и ночи, как завораживающая симфония жизни.
Моего мужа звали Аркадием Львовичем. Работал он за границей в каком-то торгпредстве, где занимал солидную должность, не помню, как называлась. Его престарелые родители были старыми, закалёнными партийцами, когда-то репрессированными, и жили они уединённой жизнью, предаваясь воспоминаниями о комсомольско-партийном прошлом, которому отдали всю жизнь и здоровье. Ко мне они отнеслись довольно прохладно, то есть, скорее всего, я им не понравилась, но виду не подали. Чувствовалась в них партийная выучка и, безусловно, культура образованных людей старой закалки.
Я к этому отнеслась вполне спокойно. К тому же мы вскоре должны были уехать за границу на длительный срок. Меня это очень волновало, и мелкие бытовые проблемы нисколько меня не задевали. Я им просто не придавала значения, поскольку напрямую они меня не касались, и со всей этой суетливой и временной мелочёвкой жизни деликатно и незаметно разбирался муж. Он меня оберегал от этого, и я впервые в жизни почувствовала себя как за каменной стеной. За меня теперь было кому постоять, и на него можно было всегда положиться. У меня появился настоящий друг жизни, и это придавало мне уверенности во всём, и жизнь казалась мне прекрасной во всех её проявлениях.
Свою дочь пока решила с собой не брать, поскольку не знала точно, куда мы поедем. Предполагалось, что в одну из африканских стран с трудно запоминающимся названием, недавно появившуюся на карте, со слов наших добрых знакомых и врачей, тропический климат там был крайне опасным для здоровья наших маленьких детей. Муж был очень огорчён этим обстоятельством. Он непременно хотел, чтобы мы поехали туда с дочкой. И со всей силой правоты убеждал меня, что врачи там – высококлассные специалисты и с любой болезнью справятся, да и мне без работы будет невероятно скучно. Тем более что он намного меня старше, и о своих детях нам мечтать не приходилось.
Однако я сумела его убедить в правильности принятого решения, и он неохотно с этим согласился. Не буду подробно описывать первые впечатления от той бедной страны, куда мы с трудом добрались, – проблемы создавали постоянно воюющие за власть местные группировки. Но скажу, что всё здесь было чужое и непривычное, и даже не верилось, что где-то далеко-далеко, под этими же крупными звёздами, под этим же чёрным небом, за жёлтой дымкой горизонта есть моя милая Родина, где я необдуманно, легко и безответственно оставила дочку-малютку у престарелых родителей. От воспоминаний об этом содрогалась душа. Порой казалось, что я подлейшим образом предала своих родных и старалась эту угнетающую и пугающую меня мысль от себя беспощадно гнать, как неправдоподобную и вредную для здоровья.
