Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться — силы начали восстанавливаться.
Теперь была моя очередь рассказывать, так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты, с терминологией еще не разобралась, как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. И, наверное, мое неправдоподобное повествование не было бы столь шокирующем, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли, а папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не бывало, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.
— Лерочка, — голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, — доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь, своя квартира, работа хорошая, друзья…
— Действительно, дочь, — подал голос папа, — ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.
Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше, только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотелось рассказать правду, поделиться хоть с кем-нибудь.
— Сейчас будет холодно, — улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.
Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство, что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас прибывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче, папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру я боялась, еще, чего доброго, пожар устрою.
