— Что это? — воскликнула она. — Это ведь не рисунок!
— Нет, — ответил Джен, внимательно присмотревшись. — Это руны.
— Какие руны?
— Разновидность письменности.
— А, понятно, — кивнула Кира. — Ты можешь прочитать?
— Да.
— Меня никогда не учили ни читать, ни писать. Стручковым людям это не было нужно.
— Я скажу, что они говорят.
Джен начал изучать иероглифы, пытаясь найти начало предложения. Затем он нашел место, где иероглифы прерывались изображением трех солнц над стержнем, и громко прочитал:
Когда три солнца засветят как одно,
Разбитое станет единым опять
И два сольются в целое
Рукою Гельфлинга, и больше ничьей.
— И станет целым, — повторил удивленно Джен.
Собери это воедино, приказал ему урСу, и исцели рану в сердце бытия. А урЗах добавил, что он должен внести свет во тьму.
— Да, — возбужденно воскликнул Джен, окончательно вникнув. — Теперь я знаю, что я должен делать.
Он посмотрел на Киру и указал на фреску.
— Большую часть из всего этого я не понимаю, но это не имеет значения. Я знаю, что должен делать я, — он снова достал стержень. — В замок, туда, где находится Кристалл. Этот стержень был каким-то образом отломлен от него. В результате этого в мире образовалась брешь — зло. Кристалл должен быть воссоединен Гельфлингом. И я должен восстановить этот стержень в Кристалле, в замке, — он замолк. — Я сделаю это, — добавил он тихо, пряча кристальный стержень в тунику. — Обязательно сделаю.
Джен рассмеялся с облегчением — облегчением оттого, что разгадал тайну и принял решение; оттого, что получил необходимую энергию для исполнения своей задачи. Он посмотрел на Киру.
— Ты подождешь меня здесь?
— Зачем, куда ты идешь?
— В замок. Я должен находиться там во время Великого Слияния солнц, — когда тройное солнце засияет как одно. Это случится очень скоро. Так сказала Агра.
— Я тоже пойду, — заявила она.
— Нет, Кира. На моей совести уже есть уничтожение твоей деревни.
— А без деревни куда я пойду одна? Не бойся, Джен. Прими как должное то, что случилось, и то, что должно случиться. И кроме того, — она улыбнулась — в пророчестве, которое ты прочитал, сказано: «рукою Гельфлинга». Разве моя рука — не рука Гельфлинга?
Прежде, чем Джен успел ответить, Физгиг перестал обнюхивать углы и зарычал. Кира уже собиралась пойти посмотреть, что он нашел, когда огромная тень накрыла их. Они быстро обернулись.
Весь дверной проем был загроможден громадной тушей Скексиса, смотревшего на них сверху. На лице Камергера было такое выражение, словно он собирался что-то попросить.
